Любимая разведчица Черчилля

Вероятно, не является случайностью то обстоятельство, что биография британской разведчицы времен Второй мировой войны Кристин Грэнвилл получила заголовок «Шпион, который любил» (The Spy Who Loved): это звучит как парафраз названия одного из фильмов о Джеймсе Бонде — «Шпион, который любил меня» (The Spy Who Loved Me).

Сюжет фильма, вышедшего в 1977 году, представляет собой гремучую смесь из международных заговоров, шпионажа и секса, при этом судьба всего человечества висит на волоске. В жизни Грэнвилл все это тоже было.

Грэнвилл, считавшаяся любимой разведчицей Черчилля, работала на британские спецслужбы с начала Второй мировой войны до конца своей короткой жизни в 1952-м. Эта ослепительно красивая женщина оказывала помощь Сопротивлению в Польше и Франции, водила за нос СС и разбила сердца множества мужчин по всей Европе.

Считается, что Веспер Линд, героиня первого романа Яна Флеминга из цикла о Джеймсе Бонде «Казино Рояль», была списана с Грэнвилл.

Кристин Грэнвилл родилась в 1915 году под именем Мария Кристина Янина Скарбек. Ее отец, граф Скарбек, был обедневшим польским аристократом, промотавшим все свое состояние, а мать происходила из семьи богатого еврейского банкира. Детство Марии, проведенное в семейном поместье, было абсолютно безмятежным, с самого раннего возраста она прекрасно обращалась с огнестрельным оружием и ездила верхом. Непослушную девчонку, постоянно совершавшую шалости, выгнали из католической школы-интерната: она подожгла рясу ксендза, когда он служил мессу. Когда Марии исполнилось 18, ее дедушка-банкир разорился. Семья была вынуждена переехать в скромную съемную квартиру в Варшаве. Вскоре ее отец спился и бросил семью, через короткое время умерла мать.

Несмотря на жизненные перипетии, Марию Скарбек принимали в варшавском высшем обществе на равных. Она бывала в аристократических салонах и на балах, ездила на расположенный в Карпатах модный горнолыжный курорт Закопане. После развода с богатым коммерсантом, который пытался превратить Марию в послушную домохозяйку, она в 1938-м вышла замуж за польского дипломата Ежи Гижицкого.

Вторая мировая война застала Марию в Йоханнесбурге, куда ее муж был назначен в качестве польского консула. На первом же судне Гижицкие отправились в Европу, но к моменту их прибытия Польша уже капитулировала. Супруги прибыли в Лондон, где находилось польское правительство в изгнании, и обратились к нему, заявив, что желают послужить делу освобождения своей родины. Ежи Гижицкому было уже за 50, поэтому он остался не у дел, а Марию завербовала британская разведка. Отправившись зимой 1940-го на горнолыжный курорт в Венгрию, Кристина сумела на лыжах перейти по горам через границу в Польшу, попала в оккупированную Варшаву и наладила канал информации и поставки оружия.

В Будапеште она познакомилась с бывшим офицером польской армии Анджеем Коверским. Став любовниками, они выполнили множество заданий британской разведки в Югославии, Болгарии, Турции, Палестине и в Египте. Именно тогда разведчица получила британский паспорт на имя Кристин Грэнвилл.

Самая опасная миссия Грэнвилл началась в июле 1944 года, когда она была сброшена с парашютом на территорию оккупированной Франции. Она обеспечивала каналы поставки оружия группам Сопротивления на юге страны, участвовала в акциях саботажа по подрыву поездов и даже спасла своих товарищей по оружию, арестованных СС.

Несмотря на награды и заслуги, после войны Кристин осталась не у дел. Она поступила в качестве стюардессы на круизное судно, где у нее начались романтические отношения с коллегой по имени Деннис Мальдони. Так прошло несколько лет, однако летом 1952 года ревнивый любовник зарезал Кристин в одном из отелей Лондона. Так закончилась эта короткая жизнь, больше похожая на авантюрный роман.

Хотя Мария Скарбек была еврейкой не в большей степени, чем, скажем, Карл Маркс или Людвиг Витгенштейн, амбивалентность ее происхождения сыграла, очевидно, важную роль в формировании ее идентичности. Ее отец, польский дворянин, рассказывал в присутствии своей жены-еврейки и дочери антисемитские анекдоты. До конца жизни у Скарбек не сформировалось четкой этнической идентификации: везде и всегда она ощущала себя изгоем.