Кто потерял честь Мишеля Фридмана?

Никто в Германии не раздражал так, как он — со своими щегольскими манерами, всегда превосходной прической и розовыми галстуками. Но, в то же время, очень многим немцам он нравился, потому что он умел блестяще защищать принципы великой морали и прав человека, он умел говорить метко и сильно. Он, как отмечала недавно левая ежедневная газета “Тагесцайтунг” (“Tageszeitung”), отказывался играть “роль еврея-жертвы, в которой некоторые очень хотели бы его видеть”. Короче говоря, 47-летний Мишель Фридман, вице-президент Центрального совета евреев Германии, всегда был неизбежной темой для обсуждения. Однако три пакетика с кокаином, обнаруженные 11 июня в его квартире и в адвокатском офисе во Франкфурте, в одночасье прервали карьеру этого человека, который, к тому же, являлся еще и президентом Европейского еврейского конгресса, ведущим популярного ток-шоу и бывшим членом руководства консервативной партии (CDU). Другие в подобных ситуациях умудрялись продолжать свою деятельность. Но Фридман был слишком заметной, слишком символической фигурой, чтобы “дело” его не приняло особенных размеров. Тем более что со временем у немецких СМИ появились основания подозревать его в сомнительных отношениях с криминальной средой.

Полиция заинтересовалась Мишелем Фридманом в ходе расследования дела о сети проституции. Все началось с установки подслушивающих устройств у группы сутенеров, подозреваемых в нелегальной доставке в Германию украинских и польских проституток. Среди прочих персонажей следователи идентифицировали одного из участников записанных на пленку разговоров, некоего “Паоло Пинкеля”, говорившего звонким, до боли знакомым голосом известного адвоката — Фридман договаривался относительно “размещения команды” искательниц приключений, уточняя, что они должны повидаться с ним в его гостиничном номере.

Даже учитывая то, что это не совсем согласуется с публичными речами Фридмана, в самом этом факте, в принципе, нет ничего незаконного. Однако дело приняло совсем иной оборот, когда две проститутки в ходе допросов заявили, что адвокат предлагал им кокаин. Их свидетельства так и остались непроверенными, как, впрочем, и “разоблачения”, которые тут же появились в прессе. Под шумок двое граждан пытались продать щеголю видеокассету, красочно воспроизводящую его развлечения.

Сломавшись, по словам друзей, психологически, Фридман прекратил свои телевизионные передачи и предпочел уехать отдыхать в Италию. Первая полоса популярной ежедневной газеты “Бильд-Цайтунг”(“Bild-Zeitung”) недавно показала его завтракающим на террасе одного из роскошнейших отелей Венеции. При этом адвокат выглядел в большей степени огорченным, нежели оскорбленным. И немецкой прессе остается лишь задаваться вопросом о тайных причинах падения этого многогранного, деятельного, постоянно нуждающегося в общественном признании человека.

С годами Мишель Фридман стал специализироваться на разоблачении нетерпимости, расизма и лицемерия немецкого общества. Рожденный в 1956 году в Париже (он говорит по-французски быстро и без акцента) в семье скорняков — польских евреев, спасенных от Холокоста Оскаром Шиндлером, — он считался самой заметной фигурой еврейского сообщества Германии. Он всегда умел красиво говорить, его словам были присущи “кусачесть” и высокомерность. Как он сам однажды заметил, если он и беспокоил кого-то в своей стране, то это было уже не его проблемой. Именно так он вел себя и в ходе ожесточенной полемики, разгоревшейся с другим персонажем немецкой политической сцены, Йоргеном Меллеманном (Jürgen Möllemann). Меллеманн, в то время заместитель председателя Либеральной партии (FDP) и президент Общества германо-арабской дружбы, обвинил Фридмана в том, что он “со своей нетерпимостью и злобными выпадами” способствовал усилению в Германии антисемитизма.

Утверждение, что еврей был, в какой-то мере, ответственным за свое собственное несчастье, не были искренне приняты никем, кроме Рейна, и следствием данной реплики стал большой скандал. После нескольких месяцев бурной перепалки ссора закончилась тем, что политической карьере Меллеманна настал конец. Его обвинили в незаконном финансировании листовок, используемых им для распространения собственных антисемитских экзерсисов. Против него было возбуждено сразу несколько судебных следствий (уклонение от уплаты налогов, мошенничество и злоупотребление кредитами), а депутаты Бундестага одновременно подняли вопрос о его депутатской неприкосновенности. Эта энергичная травля завершилась 5 июня, когда Йорген Меллеманн погиб, прыгая с парашютом (учитывая все обстоятельства, эта гибель весьма смахивала на самоубийство).

А несколькими днями позже однозначно завершилась и социальная карьера Мишеля Фридмана. Совпадение? Кое-кто не сомневается в наличии “заговора”. Организованного, скажем, близкой к FDP берлинской прокуратурой, которая возжелала отомстить за гибель Меллеманна дискредитировав его злейшего врага. Те же самые голоса теперь утверждают, что Фридман не был единственным действующим лицом, замешанным в приписываемых ему темных делишках, и что телефонные разговоры сутенеров, записанные с помощью подслушивающих устройств, затронули бы и депутатов бундестага, и высокопоставленных лиц крупной немецкой политической партии, и известных журналистов, и даже нескольких спортивных руководителей. Иными словами, дело Фридмана, скорее всего, только начинается …