Карл Радек — лембергский насмешник

31 октября исполнилось 125 лет со дня рождения Карла Радека — деятеля европейского социал-демократического и коммунистического движений, советского партийного публициста и очень остроумного человека.

Настоящая фамилия Радека — Собельзон. Он родился 31 октября 1885 года в Лемберге, Австро-Венгрия (ныне Львов, Украина), в семье учителя, а воспитывался в Тарнове (сейчас это город Тарнув в Польше). Разговорным языком в семье был немецкий. В гимназии юный Карл Собельзон увлекся идеями польского национально-освободительного движения. Это обстоятельство повлияло на выбор псевдонима: Радеком звали героя популярного романа, польского юношу, боровшегося за свободу своей родины. Образование Радек получил на историческом факультете Краковского университета. Учился также в Лейпциге и Берне.

В 1902 году Радек вступил в Польскую социалистическую партию, в 1903 — в РСДРП, в 1904 году — в Социал-Демократическую партию Королевства Польши и Литвы (СДКПиЛ).

В 1905 году Радек нелегально прибыл в Варшаву, где совместно с Розой Люксембург и Юлианом Мархлевским редактировал газету «Трибуна». В 1906 году сидел полгода в тюрьме, где усиленно изучал русский язык. Весной 1907 года вновь арестован и зимой того же года выслан в Австрию. С 1908 г. — активный деятель левого крыла германской социал-демократии. Сотрудничал в ряде органов германской социал-демократической печати, публикуя статьи главным образом по вопросам партийной тактики и международной политики. С начала Первой мировой войны занял интернационалистскую позицию и был вынужден переехать в Швейцарию. Участвовал в конференциях левых социалистов, сблизился с большевиками и перешел в их лагерь. С ноября 1917 года, живя в Петрограде, ездил по различным государственным поручениям: вел предварительные переговоры с представителем германского правительства, а затем участвовал (как член коллегии Народного комиссариата иностранных дел) в заключении Брестского мира.

После начала Ноябрьской революции 1918 года в Германии выехал туда, а после убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта стал одним из руководителей компартии. В феврале 1919 года был арестован, после освобождения из тюрьмы в декабрь того же года возвратился в Россию. В 1920–24 годах был членом президиума исполкома Коминтерна. В этот период Радек поддерживал контакты с левой (прокоммунистической) фракцией палестинской левосионистской партии «Поалей Цион», стремившейся вступить в Коминтерн. Радек был докладчиком на 2-м, 3-м и 4-м конгрессах Коминтерна, а также на съезде трудящихся Востока (Баку, 1920), который он организовал совместно с Г. Зиновьевым. Во время польско-советской войны (1920) Радек стал членом Польского революционного комитета, задуманного как коммунистическое правительство Польши, и в июле–сентябре находился на фронте.

В первой половине 20-х годов принимал участие в партийной дискуссии на стороне троцкистской оппозиции. В 1925–27годах был ректором Университета народов Востока (Китайского университета) имени Сунь Ятсена в Москве и членом главной редакции Большой Советской Энциклопедии. В 1927 году на 15-м съезде ВКП(б) в числе 75 активных участников левой оппозиции исключен из партии. С января 1928 г. по май 1929г. находился в ссылке на Урале, а затем в Томске. Летом 1929 г. обратился в ЦК с письмом, в котором признавал ошибочность своих взглядов и заявлял о своем отходе от троцкизма. Осенью 1929года Радек выдал властям резидента ГПУ на Ближнем Востоке ЯковаБлюмкина, передавшего ему письмо от находившегося в Турции Троцкого. В январе 1930 года Радек был восстановлен в партии. В 1932–36 был заведующим Бюро международной информации ЦК ВКП(б), а также заведующим международным отделом газеты «Известия».

Радек был одним из самых блестящих и эрудированных партийных публицистов (писал на немецком, польском и русском языках). Радек выступал в печати и как литературный и театральный критик (одним из первых высоко оценил постановку «Короля Лира» в Государственном еврейском театре). Он также был широко известен как автор язвительных анекдотов о советской жизни и партаппаратчиках, в том числе и о Сталине.

Во второй половине двадцатых годов Ворошилов обвинил Радека в том, что он плетется в хвосте у Льва Троцкого. Радек ответил такой эпиграммой:

Ах, Клим, пустая голова,
Навозом доверху завалена!
Не лучше ль быть хвостом у Льва,
Чем задницей у Сталина?

Однажды Радек провожал некоего посла, возвращавшегося на родину. Отъезжающие и провожающие оживленно беседовали на перроне Белорусского вокзала, но, когда прозвучал гудок паровоза, извещающий, что до отхода поезда осталось пять минут, как и всегда бывает в таких случаях, наступило тягостное и неловкое молчание... Пытаясь разрядить обстановку, посол обратился к Радеку:

— Господин Радек! Не порадуете ли вы нас на прощание каким-нибудь свежим анекдотом?

— Охотно! — сказал Радек. — Например, знаете ли вы, какая разница между моей и вашей женой?

— Нет! — ответил посол и замер в ожидании остроумного ответа. В этот момент поезд тронулся и стал медленно набирать скорость. И тогда Радек, прощально маша рукой, медленно, почти по складам, произнес:

— А я — знаю...

Радек говорил: «Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин — из Политбюро».

В августе 1936, во время первого из показательных процессов, Радек с гневом призывал к суровому наказанию Зиновьева и Каменева. В октябре 1936 Радек был арестован, долгое время не давал нужных властям показаний, но затем, по некоторым сведениям, после встречи со Сталиным, который взамен на обещание сохранить жизнь потребовал от Радека оговорить себя и других (в том числе и находившегося на свободе друга Радека — редактора «Известий» Н. Бухарина), согласился сотрудничать со следствием. На сфабрикованном процессе «Параллельного антисоветского троцкистского центра» (январь 1937) Радек, со свойственным ему красноречием, играл основную роль (признав себя «коварным лжецом», он в то же время указал, что судебное дело базируется исключительно на его собственных показаниях).

На пороге небытия, в безысходно трагической ситуации, Радек создал свой последний анекдот, анекдот для истории. На скамье подсудимых Радек признался, что он и другие подсудимые лживыми показаниями, запирательствами и обманами мучили самоотверженных следователей НКВД, этих исполнителей воли партии, защитников народа от его врагов, чутких и гуманных друзей арестованных.