Икона «нового еврея»

Ровно 100 лет назад, 20 мая 1915 года, на свет появился самый знаменитый израильский военачальник и самый выдающийся еврейский полководец со времен чуть ли ни Иисуса Навина – Моше Даян. И в Израиле, и во всем мире он стал олицетворением образа нового еврея, воплощением сионистского идеала героического воина.

Он был тонким стратегом и настоящим военным мыслителем, упрямым индивидуалистом, сумевшим тем не менее собрать вокруг себя верную команду единомышленников. На первый взгляд, он производил впечатление человека холодного и даже высокомерного, но в реальности обладал тонким чувством юмора, любил природу и писал стихи.

«Во всей истории современного Израиля не было военачальника или политического деятеля, который мог бы сравниться с Даяном, – считает военный историк Моше Аргаман. – Он символизирует национальное возрождение, с ним связана идея, что еврей может быть борцом и героем. Он взлетел настолько высоко, что воспринимался рядовыми израильтянами кем-то вроде полубога. Недаром его подчиненные в Министерстве обороны стремились во всем, даже в одежде, подражать своему шефу. Все они, как один, облачились по его примеру в коричневые замшевые куртки. Даян оказывал магическое влияние на окружающих».

В 1967 году, после победы в Шестидневной войне, Даян стал олицетворением гордого израильтянина, солдата ЦАХАЛа, сделавшего почти невозможное – победившего многократно превосходившие силы арабских государств. Именно это самодовольство, как считает большинство историков, привело к разочарованию, охватившему израильское общество шесть лет спустя, когда разразилась Война Судного дня.

«Даян ввел в армии моду на высокомерие, фамильярность, нескромность. Раньше такого не было, – полагает Аргаман. – Тем не менее он всегда, по сути, был одиночкой. Если Игаль Алон (один из создателей «Пальмаха», командующий Южным фронтом в Войне за независимость. – Прим. ред.) имел имидж белого рыцаря, то Даян считался рыцарем черным».

Однако даже самые суровые критики Даяна соглашаются, что оценивать его лишь по событиям 1973 года несправедливо. Он родился в Дгании, первом киббуце в Эрец Исраэль. Вступив в 14-летнем возрасте в ряды «Пальмаха», он в годы Второй мировой сражался на территории Сирии и Ливана против французских вишистов (союзников Германии). Именно тогда, в 41-м, французский снайпер выстрелил ему в бинокль, в результате чего будущий полководец лишился правого глаза и был вынужден всю жизнь носить свою знаменитую повязку, которая четверть века спустя после его смерти была продана на аукционе Ebay за 75 тыс. долларов.

Во время Войны за независимость майор Даян отличился при обороне своей родной Дгании, где ему удалось остановить продвижение сирийцев. За войной последовал стремительный взлет по карьерной лестнице только что созданного ЦАХАЛа, пиком которого стало назначение начальником генерального штаба в 1953-м. Даян считается автором прославившейся на весь мир наступательной тактики израильской армии.

С этого момента Даян начинает оказывать влияние на развитие израильского общества. На пике карьеры он уходит в отставку и превращается в гражданского политика. Избравшись в 1959-м в Кнессет от бессменно правившей рабочей партии МАПАЙ, он становится министром сельского хозяйства. Об обстоятельствах этого кадрового решения интересно написал в своих мемуарах Ариэль Шарон: «Однажды Бен-Гурион спросил меня, что я думаю об идее предложить Моше Даяну возглавить аграрное ведомство. Я ответил, что человек столь блестящих способностей сможет прекрасно проявить себя на любом министерском посту, но только не в качестве премьера. Когда Бен-Гурион попросил пояснить свою мысль, я заявил, что Даян не любит принимать на себя ответственность». Но к слову надо отметить, что для аграрной должности Даян имел профильное образование, так как еще в середине 1920-х годов отучился некоторое время в сельскохозяйственной школе.

На израильском политическом олимпе Моше Даян имел репутацию человека абсолютно лояльного Бен-Гуриону. Когда из-за политических разногласий МАПАЙ в 1965 году раскололась, Даян перешел в созданный его патроном блок РАФИ (Израильский рабочий список).

Леви Эшколь, сменивший в 1963 году Бен-Гуриона в премьерском кресле, испытывал к Даяну почти неприкрытую неприязнь, но всё же был вынужден в начале 1967 года, когда внешнеполитическая напряженность стала нарастать, назначить его на пост министра обороны.

Хотя в подготовке к Шестидневной войне новоиспеченный министр почти не успел принять участия, с началом боевых действий он сразу же взял инициативу в свои руки и лично руководил операцией на иерусалимском направлении. Когда через шесть дней победа была одержана, Даян приобрел в израильском обществе бешеную популярность.

Сегодня в СМИ действующего премьер-министра Нетаниягу иногда называют «царем Израиля». На этот титул 45 лет назад мог бы претендовать только Даян. Вместе с Голдой Меир, ставшей премьером в 1969 году, министр обороны Даян проводил довольно жесткую внешнюю политику, заключавшуюся в полном отказе от каких-либо территориальных уступок соседним государствам и в поощрении поселенческой деятельности, которая, как известно, распространялась не только на Иудею, Самарию и Газу, но и на огромный Синайский полуостров. Может показаться парадоксом, что столь «ястребиный» курс проводили лидеры левой вроде бы партии, предшественницы «Аводы». Однако следует учитывать, что с тех пор весь израильский политический дискурс претерпел значительную смену координат. Мейнстримная позиция левых израильских партий того времени была бы названа радикально правой сегодняшним «Ликудом».

Возможно, секрет обаяния и притягательности Даяна заключается в том, что он весь был будто соткан из противоречий и парадоксов. Военачальник, обожающий крестьянский труд в поле. Европейски образованный интеллектуал, не расстающийся с Танахом и даже написавший книгу с названием «Жизнь с Библией». Бабник, проживший в браке со своей первой женой Рут 36 лет.

Практически никто из историков не отрицает, что министр обороны Даян не может не нести ответственности за тяжелые потери в начале Войны Судного дня. Он отверг настойчивые просьбы Генштаба о проведении немедленной мобилизации армии и нанесении превентивных ударов. При этом люди из его окружения вспоминают, что он тяжело воспринял решение комиссии Аграната, расследовавшей итоги войны и снявшей с него какую-либо ответственность. Возможно, с психологической точки зрения ему было бы легче уйти в отставку.

В 1977 году в израильской политике произошла настоящая революция: бессменно правивший с момента провозглашения независимости левый блок МААРАХ потерпел поражение на выборах. К власти пришел правый блок «Ликуд» во главе с Менахемом Бегином, который предложил Даяну выйти из своей партии и стать министром иностранных дел в его правительстве. В качестве главы внешнеполитического ведомства Даян принял ключевое участие в подготовке мирного соглашения с Египтом, но вскоре покинул правительство из-за разногласий с Бегином по вопросу о статусе территории Западного берега реки Иордан.

На излете своей политической карьеры Даян успел побывать лидером собственноручно созданной им партии ТЕЛЕМ («Движение за национальное обновление»), получившей на выборах 1981 года два места в Кнессете. Впрочем, знакомых с реалиями израильской политической жизни, в которой новые партии выпекаются с той же скоростью, что горячие пирожки, удивить этим фактом трудно. Вскоре после выборов Даян, у которого незадолго до этого диагностирован рак, скончался от сердечного приступа.

«В основе политического мировоззрения Моше Даяна лежало фундаментальное противоречие», – пишет историк Мордехай Бар-Он, служивший в молодости под началом Даяна, в своей книге Moshe Dayan: Israel’s Controversial, вышедшей в 2012 году на английском языке. Бар-Он пишет, что Даян считал целью сионизма заселение всей канонической территории Эрец Исраэль, но в то же время рассчитывал, что евреи с арабами смогут жить в мире. Именно этому было посвящено последнее выступление Даяна в Кнессете в ноябре 1980 года. Он сказал, что евреи не должны отказываться от своего права жить в любом уголке Эрец Исраэль, но арабам также следует дать полное право жить здесь, как жили здесь на протяжении столетий их предки.

«Даян не учитывал, что к тому времени национальная идея широко распространилась среди арабского населения, – считает Бар-Он. – Они готовы согласиться только на полный суверенитет. Компромисс в виде автономии их не устраивает. Либо Моше Даян не мог понять этого, либо не мог примириться с этим из любви к своей стране».