Мельник Розенталь и уши джиннов

В наши дни праздник Пурим немыслим без гоменташен, треугольников из песочного теста со сладкой начинкой. Между тем это праздничное лакомство вошло в традицию относительно недавно, не раньше XIX века. 

Его прообразом были некогда популярные в Германии мон ташен (Mohn Taschen), «маковые кармашки». Перекочевав на кухни ашкеназских евреев, «кармашки» сменили название на созвучное идишское гоменташен (Hamantaschen), «Амановы карманы», и со временем стали ассоциироваться с Пуримом. В Палестине же их прозвали и вовсе озней Аман, что на иврите означает «уши Амана». Впрочем, те, кто прибыл в Эрец-Исраэль и поселился в Иерусалиме в XIX веке, рассказывали совсем другую историю происхождения и самого печенья, и его названия.

Первый еврейский квартал за пределами крепостных стен Старого города Иерусалима был построен в 1860 году еврейским банкиром и филантропом из Британии Мозесом Монтефиоре. Назвали его Мишкенот шеананим (в переводе — «Тихие жилища»), по цитате из книги Йешаяу: «И будет жить народ мой в обители мира, и в жилищах безопасных, и в покоях тихих».

Квартал включал две линии соединенных между собой домов на 20 квартир, а также две синагоги, микву, колодец и даже баню. Сэр Монтефиоре рассчитывал облегчить условия жизни хотя бы части еврейских жителей Иерусалима, теснившихся в плотно заселенном Старом городе.

Однако незащищенный стенами новый район не вполне соответствовал своему названию и не был таким уж тихим и спокойным. Открытый набегам шаек бедуинов и удаленный от остальных еврейских районов города, он казался иерусалимцам опасным и малопригодным для жилья. Поэтому первым жителям Тихих жилищ, людям отчаянным и решительным, Монтефиоре даже согласился в качестве поощрения выплачивать небольшую стипендию.

Еще до того как был возведен сам жилой квартал, британский филантроп построил здесь же на склоне холма ветряную мельницу (возможно, самую первую в стране), надеясь таким образом обеспечить здешним евреям и рабочие места, и более дешевую, чем у окрестных арабов, муку. Оборудование доставили из самого Лондона. Запустившие мельницу умельцы тоже были родом из Англии, но со временем Монтефиоре передал ее в аренду местному жителю, рабби Йосефу Розенталю.

Арабские владельцы соседних мельниц, где для вращения жерновов по старинке использовали лошадей, ослов или мулов, были очень недовольны возникшей конкуренцией. Настолько, что даже договорились нанять вскладчину колдуна, который бы регулярно проклинал ветряную мельницу евреев, насылая на нее злобных ифритов — джиннов огня, пользующихся большим авторитетом у суеверных арабов Святой земли. Но то ли колдун попался нерадивый, то ли арабская магия не действовала на еврейское имущество, только мельница продолжала молоть как ни в чем не бывало.

Постепенно не только еврейские, но и арабские жители Иерусалима стали пользоваться более дешевыми услугами мельника Розенталя, что, естественно, еще больше злило его конкурентов.

Рассказывали, что сам рабби Розенталь был весьма озабочен возникшим противостоянием. Не то чтобы он боялся огненных ифритов, — скорее, опасался, что следующим этапом борьбы может стать привлечение настоящих, а не сказочных, разбойников из бедуинских шаек. Судя по всему, тогда он и решил отвадить своих соперников раз и навсегда, обратив против недоброжелателей их же страхи и суеверия.

Как-то раз Йосеф Розенталь закупил несколько мешков зерна и намолол муки. Дождавшись грозы, пришедшейся на особенно темную ночь, он заказал жившим по соседству пекарям испечь к утру печенье необычной по тем временам треугольной формы с начинкой из мака и кунжута.

На другой день он принялся угощать этим печеньем жителей Иерусалима. Вскоре вместе с диковинным лакомством по городу распространились жуткие слухи, будто владелец ветряной мельницы сам оказался тем еще чародеем: ловит ифритов, которых насылает на него нанятый арабскими мельниками колдун, и испепеляет их. А в недавнюю грозовую ночь, наловив особенно много джиннов, поотрезал им уши и теперь запекает их в печи! Небылицы эти нанесли сокрушительный удар по реноме нанятого горе-колдуна, и он с позором был изгнан из города. А суеверные конкуренты прекратили свои интриги и пошли с еврейским мельником на мировую.

Печенье Йосефа Розенталя всем пришлось по вкусу. Дело было весной, в самый канун Пурима, поэтому легенду об «ушах» арабских джиннов иерусалимские евреи интерпретировали по-своему: печеные треугольники с начинкой стали называть «ушами Амана», по имени персидского злодея из свитка Эстер.

Что касается ветряной мельницы, с годами ее механизм все же износился. И когда в быстро развивавшемся городе стали появляться более современные паровые модели, она была оставлена и заброшена. А вот название пуримского печенья сохранилось до наших дней.