Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
Марка из Цфата
11.05.2015
«Почтовая марка — это как деньги: не только средство оплаты, но и символ национальной независимости», — примерно так, надо полагать, в первых числах мая 1948-го объяснял ситуацию 17-летнему Арье Московичу 30-летний Меир Мейберг.
Под защитой Мейберга оказались около 2500 преимущественно религиозных людей (в том числе немало стариков, женщин и детей) — жителей одного из четырех святых городов Эрец Исраэль. Оборону против подразделений арабской «Армии спасения», насчитывавших от 700 до 2000 вооруженных бойцов, поддерживаемых более чем 12-тысячным арабским населением, держал отряд состоящий из менее чем 400 бойцов «Хаганы» и «Пальмаха».
Управление городом, очевидно, подразумевало не только его защиту, но и обеспечение всех жизненных функций, включая и почтовые услуги. Однако с момента истечения британского мандата использование почтовых марок, выпущенных мандатными властями, уже было невозможно. В преддверии провозглашения независимости лидеры ишува подготовили марки «Еврейской почты», отпечатанные в подполье на папиросной бумаге. Однако доставить их в осажденный Цфат не было никакой возможности. К тому же провозглашение независимости должно было состояться лишь 14 мая, то есть через пару недель после описываемых событий.
Именно поэтому на Арье Московича, молодого школьного учителя рисования, нового репатрианта из Румынии, была возложена ответственная миссия: создать эскизы марок для независимого еврейского города Цфат.
Хотя Московичу к тому времени еще не исполнилось и 18-ти, его биографии мог бы позавидовать иной искатель приключений. Арье успел поработать художником-оформителем Бухарестской оперы, отправиться в Эрец Исраэль на корабле с нелегальными репатриантами, потерпевшем крушение возле берегов Греции, попасть в британский лагерь для перемещенных лиц на Кипре и наконец добраться до Цфата.
Молодой художник с энтузиазмом принялся за дело и подготовил прекрасный, как ему казалось, эскиз марки, на котором были запечатлены рука с мечом, на конце которого горел факел, двойная вершина горы Мерон в обрамлении оливковых ветвей и надпись по кругу: «Марка Цфата». Вскоре, однако, выяснилось, что выгравировать оттиск с этого замечательного эскиза на медной пластине нечем, некому и не на чем.
Москович не сдавался, он изготовил по собственному рисунку печать, но... по ошибке забыл, что ее нужно было сделать зеркальной, угробив, таким образом, единственную имевшуюся в его распоряжении подходящую пластинку.
Владелец же единственной расположенной в еврейском квартале типографии, некий Фридман, наотрез отказался участвовать в предприятии, заявив, что не намерен печатать марку «в таких непрофессиональных условиях».
Обо всех своих неудачах Арье доложил Мейбергу. Последнее, чем хотел заниматься комендант и, по сути, мэр (которым он действительно стал впоследствии) находившегося под непрерывными обстрелами города, так это улаживать отношения с проявившим столь несвоевременную строптивость владельцем типографии. Поэтому Мейберг без лишних сантиментов попросту приказал конфисковать предприятие в пользу новых властей Цфата.
Однако когда Арье попал в конфискованное помещение, он обнаружил лишь непригодный к работе старинный печатный станок. К нему нашелся также скудный набор шрифтов, состоящий из букв еврейского алфавита, цифр и магендавидов разного размера. Кое-как сумев починить машину, Арье принялся составлять узор из того, что было.
Получилась весьма примитивная, но вполне отвечающая всем необходимым требованиям матрица: сверху надпись «Цфатская почта», в центре номинал (10 миль), а внизу гордое — «Эрец Исраэль»! По краям марки Арье расположил рамку из магендавидов.
Проблемы, впрочем, на этом еще не завершились, поскольку подходящей бумаги для печати марок не нашлось. Однако, поэкспериментировав, Арье приспособил для этой цели внутреннюю сторону найденных в той же типографии конвертов. В итоге были напечатаны блоки по 12 марок — два ряда по шесть. Их нарезали на полоски и принялись продавать в наконец-то открывшемся почтовом отделении.
Независимая цфатская почта успела проработать 11 дней. За это время Арье успел напечатать чуть больше двух тысяч марок.
Наконец, 10-11 мая 1948 года, после тяжелых боев, сопротивление «Армии спасения» было сломлено, и ее бойцы, вместе с арабскими жителями города, бежали из Цфата.
Вскоре было провозглашено Государство Израиль, а к концу мая, после завершения операции «Ифтах», Цфат и его окрестности были окончательно освобождены. Забавно, что именно в этот день в одно из почтовых отделений Тель-Авива пришло письмо из Цфата. Оно добиралось до адресата 23 дня и, естественно, было оплачено цфатской маркой. Однако почтовый чиновник, бывший, судя по всему, не в курсе героических событий, происходивших на севере страны, с негодованием отверг самодельную марку и даже заставил получателя, в качестве штрафа, оплатить стоимость письма в двойном размере. Впрочем, это был единственный подобный случай.
Арье Москович стал впоследствии известным графиком, создателем многочисленных поздравительных открыток, иллюстраций для детских книг и комиксов, на которых выросло целое поколение израильтян. Кроме того, он активно разрабатывал символику для различных подразделений ЦАХАЛа и даже расписал стены синагоги в северном Тель-Авиве, где и сегодня служит габаем, превратив ее в одну из городских достопримечательностей.
