«Моссад» на службе у Марокко

Похищение лидера марокканской оппозиции революционера Махди Бен-Барки – не самая красивая история в послужном списке «Моссада». И не только потому, что израильской спецслужбе пришлось выполнять неблаговидное задание короля Марокко ХасанаII. Просочившись в СМИ, эта информация вызвала скандал и не позволила «Моссаду» устранить настоящего врага – аятоллу Хомейни. Через два месяца он возглавит Исламскую революцию в Иране.

Одна из первых ноябрьских ночей 1965 года выдалась в окрестностях Парижа особенно тёмной – как видно, от тяжёлых туч, плотно закрывших луну и звёзды. Два автомобиля остановились в глубине заросшего раскидистыми дубами и буками Сен-Жерменского леса, расположенного в излучине Сены. Вышедшие из машин люди энергично выкопали яму и сбросили в неё мёртвое тело, присыпав напоследок порошком, приготовленным на скорую руку из подручных химикатов, приобретённых по дороге в парижских аптеках. Затем они быстро уехали. А вскоре начался ливень, и потоки воды, просачиваясь сквозь рыхлую землю и смешиваясь с порошком, растворили наскоро зарытый в землю труп. Три года спустя поверх необозначенной могилы проложили новую автотрассу.

***

Первые контакты израильской разведки с королём Марокко Хасаном II завязались ещё в 1960 году, за пять лет до описываемого убийства, когда тот был еще только наследным принцем. Год спустя он возглавил королевство и заключил с еврейским государством свою первую большую сделку: король отпустил в Израиль около ста тысяч марокканских евреев, получив за это 20 миллионов долларов. Тогда же израильтяне познакомились и с правой рукой короля Хасана II – Мухаммедом Оуфкиром, отвечавшим за секретные службы страны, а заодно и с Ахмедом Длими – верным помощником всесильного министра Оуфкира, приходившимся ему также дальним родственником.

В начале сотрудничества марокканцы попросили израильтян подготовить бригаду королевских телохранителей. Выполнением этой просьбы занялись люди из личной охраны Давида Бен-Гуриона. Затем стало ясно, что одними телохранителями дело не ограничится: холодная война была уже в самом разгаре, и власти тяготевшего к Западу короля Хасана II угрожала оппозиция, активно поддерживаемая взявшими просоветский курс соседями – Алжиром и Египтом. Израильтяне реорганизовали марокканскую разведку, оснастили военные корабли электроникой, позволявшей контролировать протяжённую морскую границу, подготовили охрану для посольств.

Когда же осенью 1963 года между Марокко и Алжиром вспыхнула война за пограничную территорию, на помощь королю прилетел лично глава «Моссада» Меир Амит. Он был назначен на эту должность лишь за полгода до того, сменив ушедшего в отставку легендарного Иссера Харэля. Именно Амит превратил «Моссад» из группы самоотверженных и отчаянно дерзких любителей в профессиональную организацию с административной субординацией, стратегическим планированием, распределением обязанностей и, главное, налаженными контактами в параллельных структурах за рубежом.

Согласно «периферийной доктрине», выдвинутой Бен-Гурионом ещё в конце 1950-х, для противостояния окружающим враждебным арабским режимам Израиль завязал контакты со странами «внешнего кольца», в первую очередь – Турцией, Эфиопией и еще дореволюционным Ираном, которым также угрожали беспокойные израильские соседи – Египет, Сирия и Ирак. Марокко как арабская страна была в этом смысле особенно интересна для израильтян.

«Мы можем и хотим вам помочь», – сказал Амит королю Хасану II. Израиль обеспечил Марокко разведданными, подготовил пилотов и передал оружие. Взамен израильтяне получили право допрашивать пленных египтян, участвовавших в боях на стороне Алжира, а также доступ к трофейной советской технике: танкам и самолётам. Кроме того, в Рабате, столице Марокко, открылось постоянное представительство израильской разведки.

Осенью 1965 года в Касабланке состоялся саммит лидеров арабских государств, где обсуждалась возможность создания общей армии для будущей войны с Израилем. Прибывшие накануне представители «Моссада» Цви Малкин и Рафи Эйтан получили от короля всю информацию о переговорах сразу же после окончания конференции. «Моссаду» также достались точные и подробные данные о реальном положении дел в армиях арабских соседей. Именно эта информация, свидетельствующая о слабой боеготовности арабских войск, стала ключевым фактором в принятии Израилем решения о превентивном ударе, с которого началась два года спустя Шестидневная война.

Однако цена, которую запросили марокканцы за столь важную информацию, тоже была немалой – Мухаммед Оуфкир и Ахмед Длими желали заполучить в свои руки скрывающегося от марокканских спецслужб лидера местной оппозиции Махди Бен-Барку – заклятого врага Хасана II.
– Мне это «плохо пахнет», – чуть позже доверительно скажет Меиру Амиту на идише премьер-министр Израиля Леви Эшколь, внимательно выслушав доклад главы службы внешней разведки.
– Мне тоже, – согласится с ним Амит.
Но запахи мало что значат, когда дело идет о геополитике. «Просьба марокканцев помочь им избавиться от Бен-Барки в их системе ценностей, отличной от нашей, звучала совершенно естественно, – вспоминал позднее Амит. – Перед нами же стояла дилемма: оказаться соучастниками или отказаться, поставив тем самым под угрозу собственные национальные интересы. В итоге мы приняли решение не принимать непосредственного участия, но оказать помощь».

Об участии израильтян в последующих событиях сегодня известно довольно подробно, в то время как степень вовлеченности в эту историю ЦРУ и французской разведки SDECE не раскрыта до сих пор. Но можно предположить, что плотно сотрудничавшие с «Моссадом», эти спецслужбы, по меньшей мере, не были против, и для этого у них были свои причины: харизматичный Махди Бен-Барка угрожал не только королю Марокко, его обширные революционные планы распространялись далеко за пределы североафриканского государства.

***

Он родился в Рабате и стал первым марокканским мусульманином, получившим докторскую степень по математике. А также – одним из основателей, а затем и лидеров националистической партии «Истикляль», но в 1959 году расколол её, создав и возглавив собственную леворадикальную партию – Национальный союз народных сил (UNFP). В 1962 году Бен-Барка, обвинённый в попытке заговора против короля Хасана II и высланный из страны, перебрался в Алжир, где познакомился с Че Геварой и другими революционными лидерами. Год спустя Бен-Барка был заочно приговорен в Марокко к смертной казни – за то, что призвал марокканских солдат отказываться от войны с Алжиром, атаковавшим страну при поддержке Египта и Кубы.

К этому времени Бен-Барка, курсирующий между Каиром и Гаваной, занялся объединением антизападных революционных сил по всему миру, основав и возглавив «Движение трёх континентов», связывающее вместе «борцов с мировым империализмом» из стран Африки, Азии и Южной Америки. Согласно исследованию израильского историка д-ра Игаля Бен-Нуна, в какой-то момент Махди Бен-Барка даже обратился к еврейскому государству, попросив денег и оружия для организации переворота и захвата власти в Марокко. Израильские власти уклонились от просьбы Бен-Барки, однако и не стали о ней сообщать своим марокканским союзникам.

В июле 1965 года Махди Бен-Барка заручился наконец поддержкой таких социалистических держав, как СССР и Китай, определил в качестве цели своего движения помощь национально-освободительным движениям по всему миру и не в последнюю очередь «Организации освобождения Палестины» (ООП). В начале января 1966-го в Гаване должна была пройти конференция, в ходе которой Бен-Барка планировал объяснить всем собравшимся, по какой дороге пойдет в дальнейшем мировая революция, однако в конце октября 1965-го он бесследно и навсегда исчез.

***

За два месяца до исчезновения представители «Моссада» объяснили Оуфкиру и его верному адъютанту Длими, где и как можно найти Бен-Барку, который, прячась под псевдонимами, находился в постоянных поездках из одной объятой революцией страны в другую. Однако «Моссаду» стало известно, что Бен-Барка использовал газетный киоск в Женеве в качестве своего почтового адреса, на который приходила вся его корреспонденция, включая зарубежные журналы, в том числе, как оказалось, и британский еврейский еженедельник The Jewish Observer. «Моссад» сообщил марокканцам адрес этого киоска, и всё, что им оставалось – установить круглосуточное наблюдение и ждать, пока там не появится Бен-Барка. Однако если сотрудники «Моссада» надеялись, что этим их участие ограничится, Оуфкир считал иначе: он хотел, чтобы парижская резидентура израильской разведки обеспечила марокканских агентов тайным убежищем, фальшивыми паспортами и консультировала их по поводу дальнейших действий.

Спустя две недели всё случилось, как и задумывалось: революционер «засветился» в Женеве и 29 октября по алжирскому дипломатическому паспорту прибыл в Париж, чтобы встретиться с тем, кого он считал французским журналистом. Судя по всему, на эту идею марокканцев надоумили в «Моссаде». Неподалёку от знаменитого кафе Brasserie Lipp на берегу Сены, излюбленного места встречи парижской богемы, к Бен-Барке подошли офицеры французской внешней разведки и попросили пройти с ними. В дальнейшем президент Франции Шарль де Голль категорически отрицал причастность правительства Пятой республики к похищению Бен-Барки. А проведённое французской полицией расследование пришло к выводу, что участвовавшие в операции французские офицеры были наняты марокканцами и действовали неофициально.

Всё это время представитель «Моссада» дежурил возле телефона в парижской штаб-квартире резидентуры – на случай непредвиденных обстоятельств. Ошеломлённого Бен-Барку доставили на небольшую виллу в южном пригороде Парижа, где его уже ждал Длими.

Согласно одной из версий, марокканцы с самого начала не собирались оставлять Бен-Барку в живых. По другой – они предложили ему на выбор: признать власть Хасана II и стать министром образования в его правительстве – как это по-королевски, или явиться на суд по делу об измене родине. Так или иначе, но в ходе допроса Бен-Барка захлебнулся в ванне с водой – нет сомнений, что его пытали, чтобы узнать информацию о других находящихся в подполье революционерах.

И Длими, конечно, позвонил в парижскую резидентуру «Моссада» с просьбой помочь избавиться от тела – не зря столько часов человек сидел у телефона. После чего представители израильской разведки и закопали труп революционера в Сен-Жерменском лесу. А Оуфкир, Длими и несколько сопровождавших их марокканских агентов покинули Францию по фальшивым паспортам, также предоставленным им «Моссадом».

***

Бесследное исчезновение Бен-Барки вызвало во Франции грандиозный скандал. Президент де Голль эффективно использовал его для того, чтобы сменить большую часть руководства французских спецслужб. Уволен был также одиозный префект парижской полиции Морис Папон, позднее осуждённый за преступления против человечества, совершённые в годы правления режима Виши. Кроме того, два офицера внешней разведки, участвовавшие в операции, были отправлены в тюрьму. Секретный агент Жорж Фигнон, организовавший встречу с Бен-Баркой в кафе Brasserie Lipp и утверждавший, что убил марокканского оппозиционера генерал Оуфкир, был найден в январе 1966-го застреленным в своей квартире. В официальных документах причиной смерти было названо самоубийство. Основную вину за похищение и убийство Бен-Барки французский суд, прошедший в 1967-м, возложил на Мухаммеда Оуфкира. Французское правосудие потребовало у Марокко выдачи его и Ахмеда Длими, чего, разумеется, не произошло.

В Израиле причастность «Моссада» к похищению и убийству Бен-Барки старались тщательно засекретить, однако информацию об этом не смогли скрыть от зоркого ока Иссера Харэля, ставшего незадолго до того советником премьер-министра Леви Эшколя по вопросам разведки и борьбы с терроризмом. Харэль и раньше недолюбливал Амита и, как видно, так и не простил тому, что он сменил его на посту главы «Моссада». Харэль считал участие «Моссада» в ликвидации Бен-Барки неприемлемым и потребовал от Эшколя, чтобы тот уволил Амита либо ушёл в отставку сам. Однако Амит отбил атаку Харэля, намекнув, что и у того найдутся «скелеты в шкафу», которые не стоило бы выставлять напоказ.

Внутри израильского истеблишмента разразилась жестокая борьба двух лагерей. В итоге противостояние завершилось победой сторонников Амита, и летом 1966 года Харэль окончательно оставил все посты в структурах безопасности. Но к этому времени конфликт из правительственных кулуаров неумолимо просочился в прессу. В декабре 1966 года израильский журнал «Буль» вышел с заголовком на обложке «Израильтяне в деле Бен-Барки». Полиция и Служба общей безопасности ШАБАК немедленно арестовали весь тираж журнала, а заодно главного редактора и его заместителя. Их обвинили в нанесении ущерба безопасности страны и посадили в тюрьму. При этом, чтобы сохранить в тайне сам факт ареста, им пришлось редактировать и выпускать следующие номера журнала прямо в заключении. Тем не менее скоро весть об аресте распространилась, и в защиту журналистов было составлено письмо, подписанное, в том числе, Бертраном Расселом, Жан-Поль Сартром и другими европейскими интеллектуалами. Письмо напугало Эшколя, обвинение журналистам был смягчено, срок сокращен, и спустя четыре месяца они вышли на свободу.

***

Карьера генерала Оуфкира достигла пика в 1971 году, когда он стал, пожалуй, самым влиятельным человеком в Марокко после короля. Однако уже через год всесильный министр был обвинён в попытке государственного переворота. По официальной версии, он покончил жизнь самоубийством, по другим свидетельствам – был застрелен. Согласно некоторым источникам, казнил генерала лично не кто иной, как ставший теперь правой рукой короля Хасана II верный адъютант и родственник Ахмед Длими. А спустя 11 лет сам Длими, ставший главным силовиком страны, погиб в весьма странной автомобильной аварии, случившейся сразу после встречи с королём. Про него тоже говорили, что он пытался организовать переворот, и под автокатастрофу замаскировали смертную казнь.

***

В январе 1979 года премьер-министр Ирана Шапур Бахтияр, назначенный на этот пост шахом Резой Пехлеви, обратился через главу тегеранской резидентуры «Моссада» Элиэзера Цафрира к руководству израильской спецслужбы с просьбой ликвидировать проживавшего в окрестностях Парижа иранского оппозиционера аятоллу Хомейни. Вероятно, памятуя о последствиях истории с Бен-Баркой, руководство «Моссада» ответило Бахтияру отказом. Спустя всего два месяца они жестоко пожалели о принятом решении, но было уже поздно – в Иране произошла революция, и к власти пришёл исламистский режим Хомейни.