Казнь по-английски

Его приговорили к смертной казни – и за него вступился весь мир. Британцы замешкались, соврали и отсрочили приговор. Но Уинстон Черчилль все же настоял на казни – бойца за независимость Израиля Дова Грунера повесили в Акко тайком.

В марте 1947 года ему объявили, что Королевский совет Англии не находит возможным смягчить вынесенный ему приговор – казнь через повешение. Дов Грунер, находившийся к тому времени вот уже девять месяцев в иерусалимской тюрьме, выслушал это абсолютно спокойно. Более того – ни о каком смягчении наказания и пересмотре приговора он и не просил. Это была выдумка британских властей, не хотевших терять престиж в глазах мировой общественности.

Цена жизни Дова Грунера в этой ситуации была предельно высока – многие в Великобритании понимали катастрофические последствия его казни. Лондонская Daily Express, в частности, писала: «Грунер хочет умереть. Люди, принимающие такое решение, получают тем самым страшное оружие, способное спасти или уничтожить мир. Он отказывается обжаловать смертный приговор перед Королевским советом, ибо не признает законности британской оккупации. Своей смертью он хочет доказать жестокость английских оккупантов. Евреи будут с гордостью повторять его имя. Прежде чем Грунер умрет, Британия вынуждена будет сообщить евреям дату своего ухода из Палестины».

Дов Грунер родился в конце 1912 года в семье раввина в венгерском городе Кишварде. Рано оставшись без родителей, Дов жил у своего деда, учителя в хедере. Получив образование инженера, во время Второй мировой войны он примкнул к молодёжной сионистской организации «Бейтар», в которой занимался переправкой нелегалов в Палестину. В 1940-м в Палестину направился нелегально и сам Грунер. Корабль, на котором он плыл, был задержан британскими властями и сопровожден в Хайфу, где всех бейтаристов, в том числе и Грунера, заключили в лагерь в Атлите. Освободившись через полгода, Дов вступил в «Эцель», а зимой 41-го записался добровольцем в британскую армию.

Окончание войны Грунер встретил в рядах Еврейской бригады, после расформирования которой в 1946-м он вернулся в «Эцель». Десантник с боевым опытом, Грунер распланировал целый ряд успешных операций по захвату оружия у британских военных. Во время одного из нападений «Эцеля» на полицейский участок в Рамат-Гане Дов был тяжело ранен и схвачен британцами. В январе 47-го – через несколько месяцев пребывания в тюремной больнице и трех тяжелых операций – он предстал перед военным судом в Иерусалиме.

Грунера обвиняли в стрельбе по полицейским, подготовке подрыва здания участка и покушении на убийство британских подданных. Он сразу же отказался от переводчика, не принимал никакого участия в процессе и не старался смягчить будущий приговор. Казалось, даже прокурор симпатизировал мужеству Грунера и, памятуя о его воинских заслугах, зачитывал в суде положительные характеристики и свидетельские показания бывших сослуживцев о его безупречной службе. Тем не менее суд приговорил Грунера к смертной казни через повешение. На вопрос судей, понятен ли ему приговор, Грунер лишь громко произнес на иврите такую фразу: «В крови и огне пала Иудея, из крови и огня она восстанет!»

Первые же статьи иностранных журналистов, присутствовавших на заседании и восхищавшихся невозмутимостью Грунера, моментально привлекли к его личности внимание всего мира. Дов Грунер стал олицетворением всего еврейского подполья. Позже один из высокопоставленных английских военных на территории Палестины напишет: «Из всех людей – англичан, арабов, евреев и других, действовавших в Палестине после войны, – мало кто удостоился такой известности, как еврей по имени Дов Грунер, чье имя стало известно всему миру».

Казнь была назначена на 28 января 1947 года. Это был вторник – единственный день недели, когда исполнялись смертные приговоры военного суда. Английская точность даже устанавливала точное время их проведения – восемь часов утра. Однако в воскресенье, 26 января 47-го, из своей квартиры в Иерусалиме был похищен бывший офицер английской разведки майор Колинс, а днем 27-го, прямо из зала суда в Тель-Авиве, неизвестными был уведен председатель окружного суда Ральф Виндхам. Неизвестными были, конечно, члены «Эцеля» – взяв заложников, они пытались спасти от смерти своего боевого товарища, надеясь на обмен. Именно поэтому британские власти сообщили всем СМИ, что Дов якобы подал прошение о помиловании, в связи с чем его казнь откладывается на неопределенное время.

Рассчитывая, что подобное заявление британских властей повлечет за собой отмену смертного приговора, «Эцель» освободил заложников. Никто не сомневался в пересмотре дела: с просьбами о помиловании Грунера к британскому правительству обращались не только еврейские организации, но и правительства многих стран. Безмолвным оставался лишь сам Грунер – вымаливать прощения у оккупантов было не в его принципах.

За два дня до назначенного времени казни он написал письмо командиру «Эцеля» Менахему Бегину: «Командир. Я благодарю Вас от всего сердца за моральную поддержку, которую Вы мне оказали в эти роковые дни. Вы можете быть уверены, что бы ни случилось, я буду помнить наше учение, учение о “величии, благородстве и твердости”, и не уроню достоинства еврейского борца. Разумеется, я хочу жить. Кто этого не хочет? Но если я и сожалею о том, что жизнь кончена, то лишь потому, что я слишком мало сделал. У еврейства много путей. Один – путь “еврейчиков” – это путь отказа от традиций и национализма, путь самоубийства Еврейского Народа. Другой – путь слепой веры в переговоры, как будто существование народа подобно торговой сделке. Путь, полный уступок и отказов, который ведет назад в рабство. Мы должны всегда помнить, что и в Варшавском гетто было 300 тысяч евреев. Единственно правильный путь ­– это путь “Эцеля”, который не отрицает политических усилий, разумеется, без уступки пяди нашей страны, ибо она наша целиком; но если эти усилия не приносят желаемых результатов, готов любыми средствами бороться за нашу страну и свободу, которые одни и являются залогом существования нашего народа. Упорство и готовность к борьбе – вот наш путь, даже если он иногда и ведет на эшафот, ибо только кровью можно освободить страну. Я пишу эти строки за 48 часов перед казнью – в эти часы не лгут. Я клянусь, что если бы мне был предоставлен выбор начать все сначала, я снова пошел бы тем же путем, не считаясь с возможными последствиями. Ваш верный солдат Дов».

Тем временем, когда у Стены Плача проходили молебны о спасении пленного еврейского бойца, в самой Англии 31 января 47-го состоялось заседание парламента, центральной темой которого было дело Грунера. Уинстон Черчилль, который после поражения на выборах 45-го возглавлял оппозицию, обвинил английское правительство в слабости и потребовал приведения приговора в исполнение. Английское правительство медлило с принятием решения. В неизвестности прошло два с половиной месяца, за время которых даже родная сестра Дова не смогла уговорить его подписать прошение о помиловании. В марте стало известно, что приговор оставлен без изменений.

«Эцель» сразу же подготовил план его похищения из тюрьмы. День Х был назначен на 14 апреля, когда в тюремные ворота должна была въехать бронемашина с замаскированными под полицейских бойцами «Эцеля». Операция планировалась в часы прогулки заключенных по тюремному двору. Незадолго до этого в тюрьму прибыл адвокат Грунера – он должен был известись своего клиента и еще нескольких человек, приговоренных к казни, о необходимости готовиться к побегу. Бронемашина уже была в пути, когда адвокат сообщил: «Заключенных в тюрьме нет».

Ранним утром 14 апреля четверых приговорённых к смерти тайно перевели в тюрьму Акко. Утром 16 апреля Дова Грунера и еще троих приговоренных не было в строю. Последние шаги своей жизни они проделали ночью, взойдя на эшафот. До дня провозглашения независимости Израиля оставался год.