Слепые и мёртвые

Приютила слепых евреев – и была растерзана нацистами. В честь учительницы Бетти Кац назвали улицу в Берлине. Но лишь вчера.

Даже в мире бушующего антисемитизма есть хорошие новости. В столице Германии решили переименовать улицу Трейчкештрассе – она носила имя Генриха фон Трейчке, философа XIX века и отъявленного антисемита. Считают, что именно Трейчке принадлежит лозунг «Евреи – это наше несчастье». Его широко использовала нацистская пропаганда. Теперь же улицу назовут в честь Бетти Кац – еврейской активистки, которая управляла в Берлине приютом для слепых евреев и погибла в концлагере.

Современники, знавшие Кац, отмечали: внешне она больше всего походила на добродушную бабушку. Носила тугой пучок волос на макушке и старомодные платья с фартуками. Но за безобидным обликом скрывался железный характер, которому могли позавидовать иные революционерки. «Этого нельзя было сказать по ее облику, но она имела принципы и гордость», – вспоминал ее сын Лотар.

Бетти Кац – урожденная Бетти Фальк – родилась в польском городе Познань в 1872 году. Ее отец был мелким торговцем, который смог дать дочери образование. Бетти стала учителем в начальной школе. Она вышла замуж за коммерсанта Леопольда Каца – и с ним колесила по провинциальным польским городам и еврейским местечкам. Бетти Кац родила двоих сыновей. Одного из них позже убьют во время Первой мировой войны. Второй сын Лотар намного переживет мать – и станет едва ли не единственным источником информации о ней.

Ничто в жизни Бетти Кац не предвещало героической судьбы. Но в 1926 году скончался ее муж – и Кац, которая отныне была вынуждена в одиночку добывать средства к существованию, согласилась на переезд в Берлин. В немецкой столице ей предложили работу – возглавить недавно созданный «Еврейский дом для слепых». «Идея этого учреждения возникла у группы берлинских банкиров-евреев и носила характер чистого альтруизма. Обеспеченные евреи хотели дать кров и средства к существованию соплеменникам с ограниченными возможностями», – пишет Регина Шеер, специалист по истории Берлина. Заведению был нужен лояльный управленец: профессионал с педагогическим опытом, но при этом – выходец из общины. Кац, которая обладала репутацией успешного педагога, была идеальным выбором.

Она прибыла в Берлин в начале 27-го. К тому времени в самом приюте, который изначально представлял собой небольшое одноэтажное строение, затеяли масштабную реконструкцию. Здание перестроили и расширили. Если раньше в нем могли проживать всего несколько человек, то теперь вместимость увеличилась до 50 постояльцев. Также «Еврейский дом для слепых» обзавелся комнатами для сотрудников. Помимо Кац их было еще около десятка – не считая приходящих врачей, социальных работников и волонтеров. Одно крыло здания отдали под мастерские. В них слепые и слабовидящие плели корзины, делали мебель и изготовляли малярные кисти. Все эти товары позже выставляли на продажу, а постояльцам платили нечто вроде зарплаты – небольшое пособие для личных нужд.

До 1933 года «Еврейский дом» входил в состав национального института слепых. Это позволяло включать обитателей приюта в госпрограммы – например, по обучению шрифту Брайля, разработанному для адаптации слабовидящих. Но после того как к власти пришли национал-социалисты, учреждение лишили этого права. Гайки продолжали закручивать на протяжении всего десятилетия. В 1939-м приют принудили вступить в «Правовое объединение евреев Германии». По факту под этой вывеской скрывалась нацистская система учета еврейских организаций. В «Еврейский дом» зачастили нацистские проверки. Заведение обложили штрафами, поборами и ограничениями. Отыскивать средства на содержание становилось все труднее. Бывшие спонсоры приюта или покинули Германию, или подверглись «ариизации», то есть были вынуждены продать свои активы немцам по заниженной цене.

Уехать из Германии могла и Бетти Кац. С конца 30-х она приложила немало усилий, чтобы сделать визу и отправить в США своего сына Лотара. Но сама предпочла остаться. «Перед матерью не стоял вопрос об отъезде. Она знала, что ее место с теми, за кого она в ответе – с обитателями “Еврейского дома”», – вспоминал Лотар Кац.

В ноябре 1941 года в приют ворвались солдаты в сопровождении гестапо. Они объявили, что здание конфисковано. Всех обитателей вместе с Кац и немногими оставшимися сотрудниками погрузили на машины и перевезли в здание в другом районе Берлина. Оно было меньше и холоднее – никаких мастерских для слепых в нем уже не было предусмотрено. Фактически это была репетиция концлагеря. Судя по всему, Кац понимала, к чему идет дело. Она сама не оставила воспоминаний о тех днях. Но есть сведения, что даже тогда, во временном убежище, ей предлагали покинуть приют и тайно перебраться за границу. И вновь эта женщина – с безобидной внешностью доброй бабушки – проявила стальную волю и отказалась.

14 сентября 1942 года обитателей приюта погрузили в вагоны для скота и депортировали в чешский концлагерь Терезиенштадт. К тому времени под покровительством Бетти Кац оставалось всего 16 слепых евреев. Большинство из них позже были переправлены в Освенцим и там убиты. Сама Кац оставалась в Терезиенштадте до лета 1944 года. Поначалу нацисты использовали этот лагерь как пропаганду «образцового места для содержания еврейской элиты». Сюда привозили узников с научными степенями, известных музыкантов, артистов, политиков. В первые годы войны им даже разрешали проводить религиозные службы, выпускать журналы и устраивать лекции – нацисты демонстрировали эти картинки «образцового лагеря» всему миру.

Настоящая правда стала известна позже. Из 140 тысяч заключенных, прошедших через лагерь, около 88 тысяч закончили жизни в газовых камерах в Польше. Оставшиеся узники страдали от голода и болезней. Историки подсчитали, что в самом Терезиенштадте умерло больше 33 тысяч человек. Одной из них была и Бетти Кац, директор «Еврейского дома слепых». Она скончалась 6 июня 1944 года – точную дату смерти удалось установить по лагерным документам. Сделали это советские воины, освободившие Терезиенштадт 8 мая 1945 года. К тому времени в лагере оставалось всего 11 тысяч заключенных.

Сын Бетти Лотар не знал о судьбе матери. В мае 1945 года он опубликовал объявление о ее поиске в немецко-еврейской газете Aufbau, которую издавала община Нью-Йорка. Одновременно с ним подобные объявления дали и родственники евреев, обитавших в приюте Кац. К осени 45-го им стало понятно, что живых среди тех, кого они ищут, уже нет.

В 2017 году на месте «Еврейского дома слепых» появился памятный знак в честь Бетти Кац. Это был «штолперштайн», то есть «камень преткновения» – такая медная табличка в брусчатке мостовой с датами жизни и смерти жертв Холокоста. Ну, а в 2025 году именем Бетти Кац наконец назвали целую улицу. Это не первое переименование городских пространств в честь жертв Катастрофы: еще в 90-е годы улицы целого ряда немецких городов получили имена выдающихся евреев. «В то же время лишь в одном Берлине до сих пор существует около 300 улиц, которые названы в честь людей с откровенными антисемитскими взглядами, – пишет израильский журналист Кнаан Липшиц. – Вопрос о переименовании нередко упирается в противодействие местных жителей. Наиболее распространенный аргумент против смены названия звучит так: “А зачем? Несмотря на антисемитские взгляды, это была историческая личность!”».