Песня стрелять помогает

Защитники нашего Отечества всегда шли в бой с песней. Авторами же главных патриотических хитов – «Марш буденновцев», «Три танкиста», «Москва майская» – были братья Покрасс. Четыре еврея равного таланта, но разной судьбы.

Сколько существуют армии, столько же военные песни поднимают боевой дух солдат. Но если одни произведения забываются, как только теряется их актуальность, то другие звучат еще десятки лет спустя. Так, великая «Красная Марсельеза» («Белая армия, черный барон…») и не менее великий «Марш буденновцев» («Мы красные кавалеристы») появились более ста лет назад в дни Гражданской войны, но до сих пор узнаются с первых нот. И не только в России. Эти две песни, а также «Трех танкистов», «Москву майскую», «Дан приказ – ему на запад», «Казаки в Берлине» и многие легендарные марши советской эпохи написали братья Покрасс. Это были четыре композитора одинаково сильного таланта, но очень разной судьбы.

Самуил, Аркадий и Дмитрий Покрассы были погодками: Самуил родился в 1897-м, Аркадий – в 1898-м, Дмитрий – в 1899-м. А в 1905-м у них появился четвертый брат – Даниил. Их отец работал продавцом в колбасной лавке в Киеве и не отличался особым богатством, но считал, что мальчики из еврейской семьи просто обязаны получить музыкальное образование. Денег хватило только на старшего – Самуила отдали в музыкальную школу учиться игре на скрипке. Младшим же пришлось заниматься самостоятельно. Покрасс-старший отличался буйным темпераментом и, по рассказам Самуила, однажды разбил скрипку о его голову, недовольный игрой сына. Мальчик перешел на отделение фортепиано. Как он в шутку объяснял свое решение, рояль был слишком тяжелый, чтобы отец мог повторить с ним тот же финт.

Три младших брата учились музыке дома, в том числе перенимая науку у старшего. Еще детьми они начали выступать на небогатых еврейских свадьбах и похоронах, а временами играли в киевских синагогах и кабачках. На одном из таких концертов к ним подошел хорошо одетый человек. Он предложил им выступить в богатом доме, посулив баснословный гонорар: рубль каждому. В то время на рубль можно было купить 20 кг картошки или 25 буханок хлеба. Наниматель ставил только одно условие: никому не рассказывать об увиденном. Мальчики согласились и слово сдержали. Лишь много лет спустя Дмитрий Покрасс поделился этой историей с сыном Яковом. «Пришел экипаж, повезли в особняк на шикарный бал, там появился мужчина в русской рубахе и сапогах, заказал “Камаринскую”. Отец позднее узнал, что это был Григорий Распутин, а приглашал всех его личный секретарь Арон Симанович», – рассказывал со слов отца Яков Покрасс.

В пятнадцать или шестнадцать лет Самуил Покрасс написал свой дебютный романс «На перепутье» о трагическом расставании влюбленных. Первой слушательницей песни была мать юного автора. Она пришла в восторг и помогла сыну продать композицию в один из крупнейших нотных магазинов Киева. Мелодия стала известной, за ней последовали новые романсы – их хорошо покупали и охотно исполняли. Самуил, воодушевленный успехом, обучил премудростям сентиментальной музыки Дмитрия, и тот тоже начал писать в этом жанре.

Казалось, братья нашли свою золотую жилу, им удалось заработать денег на дальнейшее образование и поступить в консерватории – Петроградскую и Киевскую. Но все их надежды разбила вдребезги Октябрьская революция. Романсы стали не нужны. Самуил вернулся из Петрограда в Киев и попытался переключиться на марши. Из этой попытки родился подлинный шедевр – песня «Белая армия, черный барон», которую прозвали «Красной Марсельезой». Ее пели по всей Советской России, а позднее – за ее пределами. «Красная Марсельеза», переведенная на иностранные языки, стала гимном австрийских рабочих, венгерских повстанцев, испанских коммунистов. Есть, к примеру, даже шведская или японская версии.

Волей совпадения или провидения в том же самом 1920 году другой Покрасс – Дмитрий – написал еще один революционный хит такой же силы: «Марш буденновцев». Вместе с эстрадным театром «Кривой Джимми» он гастролировал по югу России и застрял в Ростове-на-Дону. Чтобы понять, что там происходило, достаточно вспомнить знаменитый фильм «Свадьба в Малиновке»: город переходил от белых к красным и обратно чуть ли не каждый день. «Мы устали менять репертуар», – вспоминал Дмитрий Покрасс. Тогда ему в голову пришла гениальная идея: примкнуть к армии Буденного. Вопрос был только в том, как это сделать. Но и тут ответ нашелся сам собой: написать такую песню, чтобы комдив не смог отказать.

Дмитрий Покрасс поделился идеей с приятелем и коллегой по театру – поэтом-песенником Анатолием Френкелем, писавшим под псевдонимом Д'Актиль. «Отец что-то наигрывал на фортепиано, а Д'Актиль в этот момент стоял у примуса и жарил фарш, – вспоминал сын Дмитрия Покрасса. – Он тут же выдал строфу:

Стою себе у примуса, мешаю фарш,
Четырнадцатой дивизии слагаю марш».

Дмитрий Покрасс подхватил ритм и сочинил под него бравурную мелодию. О том, как он исполнял ее Буденному, композитор годы спустя рассказывал по советскому телевидению: «Я пришел в штаб Первой конной армии к товарищу Буденному и сказал, что я композитор. Семен Михайлович засмеялся. “И что же вы нам сочинили, товарищ Покрасс?” Я спел. Буденный засмеялся и сказал: “Под коня пойдет”». На самом деле полководец пришел в восторг и действительно решил зачислить Покрасса в дивизию. Дмитрия приписали к политотделу Первой конной армии, назначив на специально созданную должность «бойца-композитора». Рояль возили в обозе вместе с амуницией.

После Гражданской войны все четыре брата переехали в Москву и какое-то время жили припеваючи в прямом и переносном смысле. Они работали в различных театрах, мюзик-холлах, варьете, сочиняли романсы, считали марши пройденным этапом и не собирались к ним возвращаться. Но не тут-то было: со смертью Ленина сменились и настроения в стране, нэп начали сворачивать, а романсы снова стали восприниматься как чуждая буржуазная музыка.

Тогда-то пути братьев и разошлись. В 1924 году Самуил Покрасс поехал на гастроли в Берлин и в СССР уже не вернулся. И родные, и коллеги осуждали его решение: на родине он пользовался большим успехом, и мало кто верил, что он будет так же востребован за границей. Только мать Самуила поддержала сына и сказала: «Си во всем мире си». Она оказалась права. Творческая судьба Самуила Покрасса в эмиграции складывалась успешно. Он перебрался в США, нашел работу в Голливуде и писал музыку для фильмов.

Устроившись в Америке, Самуил настойчиво пытался выйти на контакт с братьями и зазывал их к себе. Те, хоть и переживали за старшего, на письма не отвечали: в начале 1930-х это стало попросту опасным. Все трое к тому времени нашли свое место и в СССР. Аркадий стал аккомпаниатором знаменитого в те годы певца Вадима Козина, а Дмитрий и Даниил начали вместе писать музыку к советским песням. «Отец был мелодист, а Даниил – симфонист. Отец писал мелодию, а его брат делал аранжировку», – рассказывал сын Дмитрия Покрасса.

Пик славы Даниила и особенно Дмитрия Покрассов пришелся на вторую половину 1930-х. Именно тогда они написали «Марш советских танкистов» и «Трех танкистов» для фильма «Трактористы». Поистине всесоюзными знаменитостями братья стали после «Москвы майской»: она была создана по личному заказу Хрущева в 1937 году, к 20-й годовщине Октябрьской революции. Хрущев тогда возглавлял Московский городской комитет партии, и ему для демонстрации требовалась бравурная песня, которая понравилась бы Сталину. Первомайский парад сняли на хронику, и вскоре документальный фильм «Двадцатый май» вышел по всей стране, и с экрана каждого кинотеатра звучала «Москва майская». И за нее, и за другие не менее знаменитые песни в 1941 году Дмитрий Покрасс получил Сталинскую премию.

Имя же Самуила в СССР было забыто и отовсюду вычеркнуто. Даже «Красную Марсельезу» им больше не подписывали. Либо вообще не указывали автора, либо приписывали песню Дмитрию. А в 1939 году Самуил Покрасс скоропостижно скончался в США. Ходили настойчивые слухи, что его отравили сотрудники НКВД, когда композитор обедал в одном из голливудских ресторанов. Но так это или нет, до конца неизвестно и уже вряд ли выяснится. «В семье считали смерть довольно странной, – говорил сын Дмитрия Покрасса, – но никто точно не знал, что произошло. Слухи ходили самые разные – вплоть до версии, что он умер от ангины».

Впрочем, в середине 1940-х тучи сгустились и над головой Дмитрия – правда, мимолетные. Однажды Сталин пригласил его к себе на дачу и предложил посмотреть фильм. Это были трофейные «Три мушкетера», музыку к которым писал Самуил Покрасс – эмигрант, а значит, предатель. Дмитрий Покрасс поседел, как только услышал мелодию и увидел в титрах имя брата. Но Сталин лишь сказал: «Ничего-ничего, не пугайтесь. Хорошая музыка». Правда, еще несколько месяцев Дмитрий Покрасс ждал ареста – к счастью, напрасно.

Арест позже грозил и его постоянному соавтору Даниилу Покрассу. После войны он имел неосторожность завести роман с Юлией Джугашвили, вдовой сына Сталина. Вождя это злило: он опасался, что семейные тайны через Покрасса выйдут наружу. На Даниила начали давить со всех сторон, угрожали уволить и лишить всех регалий, но тот наотрез отказался бросить Юлию. Возможно, последовал бы арест, но Сталин умер, и опасность отпала. Однако давление не прошло для Даниила даром, и годом позже он умер от сердечного приступа.

Не слишком радостной была судьба и Аркадия Покрасса. Из братьев только он предпочел не сочинять, а исполнять музыку. Аркадий Покрасс был блестящим исполнителем и аккомпаниатором. Сначала он выступал в дуэте с Вадимом Козиным, но потом тот осмелился пойти на конфликт с Берией, за что его репрессировали и отправили в лагеря. Из-за сотрудничества с врагом народа Аркадию пришлось уйти в тень – без работы он не остался и жил аккомпанементом, но о карьере пианиста пришлось забыть.

Смерть Аркадия также окутана тайной и слухами. Так, иногда пишут, что в 1939-м, после ареста Козина, его аккомпаниатор бесследно исчез и судьба его неизвестна. Эта версия не выдерживает критики хотя бы потому, что Козина арестовали только в 1944-м. По словам сына Дмитрия Покрасса, все было гораздо прозаичнее. В конце 1940-х или в начале 1950-х Аркадий заболел туберкулезом, безуспешно от него лечился, практически перестал выступать и в начале 1960-х умер в безвестности от болезни.

И только Дмитрий Покрасс прожил достаточно долгую жизнь и до самой смерти оставался известным и востребованным. Он умер в 1978 году в возрасте 79 лет, но его песни до сих пор звучат и с экрана, и со сцены. Поводы, по которым они писались, давно в прошлом, да и сама эпоха ушла, но тем не менее музыка осталась – а это и есть лучшее доказательство ее гениальности.