Ни за какие Канделя

Лечил Высоцкого и Галича – те посвящали ему песни. Но вот Андрея Миронова хирургу Эдуарду Канделю спасти не удалось.

В августе 1987 года нейрохирург Эдуард Кандель случайно оказался в одном поезде на Ригу с труппой московского Театра сатиры. Театр ехал на гастроли – давать «Женитьбу Фигаро» с Андреем Мироновым и Александром Ширвиндтом в главных ролях. Кандель ехал на конференцию медиков – а заодно отдохнуть. Актеры знали хирурга: он был частым гостем на спектаклях.

Коллега Канделя, профессор Леонид Лихтерман даже называл его «самым светским из московских врачей». «Эдик всегда получал приглашения на премьеры и вернисажи, юбилеи и отмечание высоких наград. С его мнением считались. Ложился спать далеко за полночь – а затем снова напряжённый операционный день», – так описывал Лихтерман обычный рабочий день коллеги.

С Андреем Мироновым у Канделя и вовсе сложились если не дружеские, то весьма близкие отношения. В 1978 году на гастролях в Ташкенте артист потерял сознание прямо на сцене. В местной больнице решили, что это менингит. Но семья Миронова тогда связалась с Канделем, и тот по телефону из Москвы консультировал ташкентских коллег. По описанию симптомов он удаленно поставил свой диагноз – кровоизлияние в мозг, который затем подтвердился. И советовал, как изменить лечение артиста.

В первые дни в Риге все было отлично, вспоминала жена Канделя Гелена. Но 14 августа случилась трагедия. «Это был день рождения мужа. Все нейрохирурги собрались у нас в гостинице. Еще мы не начали ужин. Только сели, как раздался звонок. Нам сказали, что сейчас буквально со сцены Андрея Миронова увезли в больницу. Все врачи, что были у нас в номере, тут же собрались и поехали», – рассказывала Гелена Кандель.

Артисту стало плохо прямо во время спектакля. Очевидцы вспоминали: в тот вечер Миронов играл вдохновенно. Он был в великолепной форме. Постановка шла к концу, и зрители ждали финального монолога. Но вдруг Миронов побледнел и пошатнулся. «Андрюша вдруг с полуулыбкой на лице стал идти на меня. Я подумал: “Что за импровизация такая?” А он тихо говорит: “Шурка! Голова!” Я его обнял и чувствую, он оседает», – рассказывал Александр Ширвиндт, который тоже находился на сцене. Он подхватил Миронова и помог ему уйти за кулисы. Со сцены объявили, что актеру стало плохо, и спросили, нет ли в зале врачей.

«Андрея положили на стол, где было много искусственных цветов, приготовленных для финала спектакля. Жуткое зрелище! Он еще жив, а вокруг него... эти цветы, – вспоминал Ширвиндт. – Андрей постоянно шептал: “Голова, болит голова...” Кто-то из лучших побуждений вложил ему в рот нитроглицерин. Никто не знал тогда, что прием этого сосудорасширяющего препарата только усугубил кровотечение из-за разрыва сосудов мозга».

На скорой Миронова перевезли в больницу. Примерно через час туда прибыла делегация врачей во главе с Эдуардом Канделем. «Они медленно разговаривали, а потом вальяжно вошли в палату к Андрею. Вышли они оттуда с совершенно каменными лицами...» – вспоминал Ширвиндт. От Канделя он узнал, что у Миронова случилось обширное кровоизлияние в мозг. «Почему же его экстренно не прооперировали?» – спросил актер. Хирург ответил, что вероятность удачного исхода операции крайне мала.

В СССР Эдуарда Канделя считали не только самым «светским», но и самым влиятельным нейрохирургом. Он родился в 1923 году в еврейской семье в Одессе. Перед войной успел поступить в московский мединститут, был врачом на фронте. После же победы в 1945-м вернулся доучиваться, закончил аспирантуру. «Он свободно владел английским и немецким языками, что позволяло ему пользоваться в работе иностранными источниками. Образ мысли – прогрессивный. Все его доклады и выступления неизменно вызывали интерес и оживленные прения», – так описывал Канделя его научный руководитель, опытный хирург Леонид Корейша.

В начале 50-х Кандель прошел «краем» по «делу врачей»: его уволили из Института нейрохирургии, где он работал младшим научным сотрудником. Но после смерти Сталина в марте 1953-го карьера еврейского хирурга возобновилась. Кандель даже съездил на стажировку в Британию. После этого он стал первым в СССР применять хирургию в лечении паркинсонизма – неврологического синдрома, при котором больные испытывают сильный тремор и трудность в передвижениях. «Как сейчас помню анимичного, скованного больного. Операция идет без наркоза, все напряжены, – вспоминал работу Канделя Леонид Лихтерман. – Эдуард Израилевич устанавливает канюлю и медленно продвигает её вглубь мозга через фрезевое отверстие в правой половине головы. И вот – главное событие! Кандель по канюле вливает новокаин, и на наших глазах происходит чудо! Больной обретает мобильность – и свободно поднимает руку!»

В 60-е Кандель возглавил нейрохирургическую клинику, которую создал академик Николай Коновалов. К тому времени Кандель защитил докторскую и стал дружить с сыном Коновалова Александром, тоже известным хирургом. Эти двое, по словам очевидцев, дополняли друг друга и страшно любили пошутить. Так, оба писали статьи для журнала «Вопросы нейрохирургии». На заседании редколлегии Кандель однажды заявил: «А журнал-то наш – убыточный!» На что Коновалов, который был главредом, не моргнув глазом, ответил: «Главное, что не ублюдочный!»

В 70-е Кандель оперировал и консультировал многих советских звезд. Среди его пациентов были Александр Галич и Владимир Высоцкий. Оба барда позже посвятили хирургу по песне. У Галича это: «Доктор Кандель и другие, / Нет добра без худа, / Ваша нейрохирургия – / Это ж просто чудо!» У Высоцкого: «Он был хирургом, даже нейро, / Специалистом по мозгам, / На съезде в Рио-де-Жанейро / Пред ним все были мелюзга». Кандель и сам был в каком-то роде звездой. Он много выступал на международных форумах, ездил в заграничные командировки, собирал старинные медицинские книги. В 1985-м он стал председателем Московского общества нейрохирургов. А годом позже – вице-президентом Международной федерации нейрохирургических сообществ.

«То, что Кандель оказался в Риге, когда Андрею Миронову стало плохо – огромная удача», – вспоминала актриса Ольга Аросева. Но, увы, даже лучший нейрохирург страны оказался не в силах спасти жизнь актеру. Кандель вернулся из больницы в гостиницу под утро совершенно обессиленный. Он признался: сделать что-либо невозможно. Актеру лишь некоторое время поддержат жизнь с помощью аппаратуры. После этого хирург закрыл лицо руками и заплакал, вспоминала его жена.

Андрей Миронов был жив до раннего утра 16 августа. После этого врачи приняли решение отключить аппарат жизнеобеспечения. «Они сказали, что от прежнего Андрея уже ничего не осталось», – рассказывала актриса Лариса Голубкина. Те же слова передавал и Александр Ширвиндт: «Кандель сказал мне: если бы Андрея прооперировали, даже если бы вдруг неожиданно он выжил – это был бы совсем другой человек, инвалид стопроцентный».

Андрея Миронова похоронили в Москве 20 августа 1987 года. По дороге в столицу машину с гробом вдоль всей трассы провожали люди: они несли цветы и клали их на асфальт. Эдуард Кандель пережил Андрея Миронова на три года. Он скончался от рака легких. Но перед этим сам пережил ряд операций, которые доверил сделать своему коллеге и другу Александру Коновалову. Ложась на операционный стол, Кандель передал ему записку с указаниями: «Рисковать во время операции (как я)! Быть радикальным (как я)! Никого из посторонних в операционную не пускать!»