Кузница смерти

Убивали там ежедневно и много – самыми изощренными и «передовыми» методами. ФСБ рассекретила допросы надзирателей концлагеря Заксенхаузен, который Красная армия освободила 80 лет назад.

Концентрационный лагерь Заксенхаузен, расположенный в тихом городке Ораниенбург рядом с Берлином, не был первым лагерем смерти, созданным нацистами. Да и «уступал» он другим лагерям по масштабам казней и количеству жертв. Но именно в Заксенхаузене взращивалось все зло – там располагалось управление всей системой нацистских лагерей. Там «ковали кадры» – оттачивали жестокость офицеров СС перед отправкой в лагеря смерти по всей Европе.

Выбор места не был случайным – рядом располагался загородный дом рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Тот лично контролировал стройку и дальнейшую эксплуатацию главного концлагеря на территории рейха. Первыми узниками там в 1936 году стали немецкие уголовники, политические заключенные и лица, нарушившие законы о «чистоте арийской расы». Сразу же после событий Хрустальной ночи в Заксенхаузен привезли более шести тысяч евреев – те заняли почти весь так называемый «малый лагерь». В бараки, рассчитанные на 150 заключенных, с перых же дней набивали до 400 человек. И несмотря ни на массовые казни, начавшиеся в Заксенхаузене в 1941 году, ни на поставленную на поток депортацию в Освенцим, число узников «еврейских бараков» не уменьшалось.

За период работы концлагеря через него прошли от 200 тысяч до 250 тысяч заключенных, из которых не менее 100 тысяч погибли. Установить точное число жертв невозможно: нацисты сожгли почти все документы, перед тем как лагерь 22 апреля 1945 года освободили советские войска. Плюс ко всему известно, что тысячи прибывших убивались нацистами даже без постановки на учет. Их просто отправляли прямиком на «станцию Z» – здание с комнатами для массовых убийств и крематорием на четыре печи. Крематорий, кстати, достроили позже – поначалу тела убитых узников сжигали в Берлине. Но однажды грузовик с телами перевернулся прямо в центре немецкой столицы – и десятки трупов на мостовой вызвали недоумение умиротворенных немцев. В 1943 году к крематорию была пристроена газовая камера, после чего конвейер смерти заработал в полную мощь.

Бывший комендант концлагеря Антон Кайндль после войны клялся, что газовую камеру построили из сострадания к жертвам. «Я принял это решение, потому что отравление людей синильной кислотой казалось мне более эффективным и более гуманным способом их истребления», – заявил он в ходе расследования советской прокуратурой военных преступлений, совершенных сотрудниками концлагеря Заксенхаузен. Копии протокола его допроса недавно были рассекречены Федеральной службой безопасности России. Только за время руководства Кайндля – с сентября 1942-го по апрель 1945-го – в лагере убили более 42 тысяч заключенных. Еще восемь тысяч за то время умерли от голода. На допросе Кайндль сообщил, что до него в лагере был как минимум один массовый расстрел – 15 тысяч советских военнопленных, среди которых было много евреев.

В признательных показаниях Кайндль рассказал, что до появления газовой камеры казни в основном совершались в специальном помещении, стилизованном под врачебный кабинет. В нем были установлены устройства для измерения роста с запрятанными в них амбразурами. Отверстия эти через стену вели в другую комнату со стрелками. Узник становился спиной к доске – якобы для измерения роста – и получал пулю в затылок. «Пол рядом с измерительным прибором был покрыт решеткой, с которой после расстрела кровь смывалась водой из шланга. Трупы из камеры расстрела оттаскивали в соседнюю комнату, так называемый морг. В комнату расстрела доставлялось новое лицо, и процесс повторялся», – рассказывал следователям Кайндль.

С той же невозмутимостью повествовал он и о газовых камерах в крематории, «две двойные печи» которого были построены уже при нем для «оптимизации процесса». «Лица, предназначенные для удушения газами, вводились в газовую камеру под видом прохождения санобработки. За поведением лиц в окно смотрел врач или один из моих помощников. После проветривания камеры трупы умерщвленных переносились в морг, а в камеру поступали новые партии людей для уничтожения», – повествовал Кайндль. Для сокрытия следов преступлений в феврале 1945 года Кайндль распорядился вывезти весь пепел из крематория. Для этого понадобилось три грузовых машины с прицепами. Пепел был сброшен в прорубь одного из берлинских каналов.

Еще в лагере была передвижная механизированная виселица, перемещавшаяся между бараками для показательных казней. Ее механизм позволял одновременно казнить до четырех заключенных. Работал тир, в котором стреляли по живым людям. Кому-то из уников давали отравленную еду. На ком-то испытывали лекарства от ожогов, сыпного тифа и других заболеваний. Для этого узников специально поджигали, калечили и заражали вирусами. Испытывали на узниках и новые виды оружия – гранаты, разрывные пули с ядом.

За малейшую провинность узников жестоко избивали или подвешивали на столб за вывернутые руки. Их заставляли испытывать обувь для немецких военных, навешивая на шею грузы по 20–30 килограммов. «Параллельно на тех, кто испытывал обувь, проверяли препарат, вызывавший бессонницу. И заключенные маршировали по трассам сутки напролет», – указывал при допросе Кайндль.

Примечательно, что рядом с истерзанными мучениями людьми в лагере находились «особые арестанты», представлявшие ценность для нацистского режима. Это были бывшие члены правительств захваченных стран или родственники действующих руководителей антигитлеровской коалиции. Эти заключенные содержались в четырех специальных бараках в небольших одиночных камерах. Почти всем, за исключением тех, кто был объявлен личным врагом Гитлера, предоставлялось питание по нормам, установленным для охранников лагеря, показывали кино, разрешались свидания с родственниками. Бывший канцлер Австрии Курт Шушниг и вовсе проживал на территории лагеря со своей супругой, которая приехала добровольно. Они занимали апартаменты из трех совмещенных комнат. Там же у них родился сын. Конечно, таких привилегий удостаивались не все, но большинство «особых арестантов» пережили заключение. Участь же остальных предполагала смерть.

Добить всех узников Кайндлю поручили в феврале 1945 года – тогда поражение Германии уже было очевидным. Сначала нацисты хотели обстрелять лагерь с воздуха, но «из-за опасности разрушения прилегающих к лагерю домов гражданского населения» от этих планов отказались. Прорабатывалось и массовое отравление узников в столовой, но «пропускная способность кухни» не позволила претворить в жизнь и этот преступный план. «Это немедленно привело бы к разоблачению нашего замысла, ибо принявшие пищу в первую очередь умерли бы на глазах остальных заключенных», – сообщил Кайндль.

20 апреля 1945 года, когда силы Красной армии находились уже в нескольких десятках километров от Заксенхаузена, Кайндль получил приказ эвакуировать лагерь. Узников надлежало доставить в портовый город Любек, погрузить на баржи, вывезти в открытое море и затопить. Спустя два дня около 45 тысяч заключенных Заксенхаузена и близлежащих лагерей-спутников, где пленных использовали для рабского труда, колоннами по 500 человек отправились по намеченному для них пути. Скудный паек на двести шестьдесят километров пути включал булку хлеба и консерву. Порядка семи тысяч человек, по признаю Кайндля, были лишены и этого.

«Путь эвакуации лагеря для заключенных был дорогой смерти. Я отдал приказ, чтобы всех отставших от колонн охрана СС пристрелила на месте», – признался во время допроса Кайндль. Число убитых во время марша ему было неизвестно – Кайндль сразу отбыл в Любек, чтобы по приходу колонн немедленно организовать погрузку на баржи смерти. К счастью, задуманное нацистам осуществить не удалось – в первых числах мая 1945 года советские войска освободили участников марша.

Антона Кайндля взяли в плен 4 мая. После окончания войны смертная казнь в СССР была отменена, поэтому его и еще 14 палачей из Заксенхаузена в 1947 году приговорили к 25 годам лишения свободы. Некоторых из них после отбытия части срока переправили в ФРГ – там они предстали уже перед немецким судом. Кайндль же скончался в лагере Воркуты в 1948 году.

История же самого концлагеря не закончилась после 1945 года. Вплоть до марта 1950 года там действовала тюрьма под управлением советской госбезопасности. Большинство заключенных были нацистскими военными преступниками. Но, к сожалению, были и «двойные сидельцы». Например, еврейский художник-график Эрих Кон. Нацисты использовали его для изготовления фальшивой валюты, но жил он и мучился вместе с другими узниками в «еврейских бараках». После окончания войны Кона повторно арестовали по обвинению в фальшивомонетничестве – и вновь заключили в тот же лагерь. Дважды за его стенами находился и известный летчик Михаил Девятаев, впоследствии удостоенный звания Героя Советского Союза. Сначала он числился в Заксенхаузене как военнопленный у нацистов, а затем как сдавшийся врагу – у своих.