Видал Сассун воевал за Израиль

Сегодня исполняется 80 лет Видалу Сассуну, «отцу современного парикмахерского искусства». Несмотря на почтенный возраст, он подтянут, одет, как всегда, безупречно, но неофициозно: слаксы и водолазка — стиль, который он сам ввел в 60–е, когда находился на вершине славы. Он выглядит так, как будто всю жизнь прожил в фешенебельной гостинице, в богатом квартале и никогда не испытывал трудностей.

Однако его путь к славе был нелегким: пришедшаяся на этот период Вторая мировая война, Холокост, поставленная на военные рельсы экономика, нехватка рабочих мест, бедная семья. В поисках собственного предназначения еврейский паренек из лондонского Ист-Энда начал свой путь в 1942 году с должности уборщика в небольшой английской парикмахерской, затем служил в израильской армии, сменил множество салонов и, наконец… произвел революцию в мире причесок и стал самым известным стилистом ХХ века.

Сегодня имя Видала Сассуна ассоциируется с ведущими мировыми брендами средств для ухода за волосами, со ставшей классической стрижкой «боб» и новым подходом к укладке «wash and go» (или, буквально, «мой и иди»). В интервью изданию Iranian Jewish Chronicles легендарный парикмахер поведал историю своей жизни.

— Фамилия Сассун — довольно распространенная среди иранских евреев и сефардов. Расскажите, пожалуйста, подробнее о Вашем происхождении.

— Мой отец родился в Салониках в северной Греции, где наша семья жила несколько лет. До Холокоста еврейское население там составляло около 90 000 человек, а после осталось всего 3000. По отцу я сефард. Родители матери иммигрировали в Англию с Украины, и она родилась уже в Лондоне. Моя мать была очень интересной женщиной, страстной сионисткой, свободно говорила на ладино и идиш. Думаю, по ее линии я ашкеназ.

— Что заставило Вас начать работать в столь раннем возрасте? И почему Вы решили остановить свой выбор на парикмахерской?

— Выбирать, на самом деле, не приходилось. Во-первых, шла Вторая мировая война, мы жили в Лондоне и спали в бомбоубежищах, потому что немецкие самолеты практически каждую ночь бомбили город. Отец бросил нас вскоре после моего рождения, и мы с матерью жили в лондонском Ист-Энде. Когда мне исполнилось пять лет, нас с братом забрали в сиротский приют. Я вернулся домой в одинадцатилетнем возрасте, поскольку началась война.

Раньше в четырнадцать лет дети выбирали, учиться ли им дальше или идти работать. При наличии денег или выдающихся умственных способностей, я мог бы продолжить образование, но у меня, к сожалению, не имелось ни того, ни другого. Мы жили очень бедно, и не было другого выхода, кроме как идти зарабатывать себе на жизнь.

Думаю, еще в то время моя мать почувствовала, что мне надо работать именно в парикмахерской. Она отвела меня к мужчине по имени Адольф Коэн, у которого была парикмахерская в еврейском гетто, где я и начал обучаться мастерству. Он был сторонником строгой дисциплины и приучил к ней меня. Впоследствии это не раз помогало мне в жизни.

— Будучи подростком, Вы присоединились к английской еврейской организации «Группа 43-х». Какие цели ставило перед собой это общество и что побудило Вас вступить туда?

— На самом деле после окончания войны в лондонском еврейском гетто некоторое время сохранялась довольно странная ситуация: по улицам носились фашисты, устраивали публичные митинги и всячески старались не дать умереть своим идеям. Конечно, серьезных инцидентов не происходило, и первое время мы старались закрывать на это глаза. Однако, после того как мир потрясли озвученные документы Холокоста, мы не могли позволить фашистам свободно разгуливать по нашим улицам. С этой целью несколько бывших военнослужащих решили объединиться в общество, которое получило название «Группа 43-х» — по числу человек, присутствовавших на первом собрании.

— После образования Израиля в 1948 году Вы вступили в ряды Палмах и уехали из Англии. Чем было вызвано подобное решение?

— Израиль занимает очень важное место в моей жизни. Я всегда считал, что без Израиля исчезнет и иудаизм. Видимо в детстве на меня оказала сильное влияние страстная увлеченность матери идеями сионизма.

Однажды на очередное собрание «Группы 43-х» пришел израильский офицер и объявил о наборе добровольцев в Палмах ввиду надвигающейся войны. Я внес свое имя в список, однако не мог официально заступить на службу, пока Израиль находился под британским мандатом, ведь я все-таки был англичанином.

— Удалось ли Вам принять участие в боевых действиях за время службы?

— Я могу назвать себя счастливчиком. Среди моих сослуживцев оказались три англичанина и один американец, так что, помимо занятий тяжелыми физическими тренировками, я имел возможность общаться на родном языке. Однажды ночью, когда наш отряд шел через северный Негев, нас атаковали египетские танки; многие мои сослуживцы погибли, почти все остальные были ранены. Только я и мой приятель–американец не получили ни царапины. Служба в Израиле привела меня к уверенности, что в жизни возможно все.

— Почему Вы вернулись в Англию?

— Из-за матери. Уже после окончания войны я получил телеграмму, где говорилось о смерти моего отчима, и мать просила меня вернуться домой. Вот главная причина моего возвращения в Англию.

Приехав домой, мне необходимо было найти работу, а единственное, чем я умел зарабатывать, было парикмахерское дело. За несколько лет я сменил множество салонов, учился у разных мастеров, пока, наконец, в 1954 году не открыл свой собственный салон, который назвал «Раймонд» в честь моего бывшего босса.

— На протяжении нескольких лет Вас называют «отцом современного парикмахерского искусства» за вклад в развитие этого ремесла. Когда Вы поняли, что готовы к экспериментам с прическами?

— К моменту открытия салона я уже был очарован теми творческими возможностями, которые открывала эта область. Мне пришлось потратить более девяти лет, чтобы изменить подход к стрижке и укладке волос. Я решил, что настало время для чего-то совершенно нового, свежего, и стал делать прически геометрической формы.

— Сегодня сложно встретить известных людей, открыто высказывающихся в поддержку Израиля. Вы же, напротив, часто поднимаете эту тему на публике, участвуете в различных благотворительных акциях. Даже Международный центр по изучению антисемитизма при Еврейском университете назван в Вашу честь.

— Как я уже говорил, без сильного Израиля исчезнет и философия иудаизма. И если говорить о нашем Центре в Иерусалиме, то следует заметить, что двойственное отношение к евреям еще «сидит» в мировом сообществе. Время от времени в разных местах земного шара вспыхивают очаги антисемитизма. Чтобы они не превратились в эпидемию, следует принимать активные меры. Нельзя допустить повторения событий первой половины ХХ века.

Я постоянно слежу за ситуацией на Ближнем Востоке. По моему мнению, арабы должны стать равноправными гражданами Израиля. Исламские люди, населявшие эти территории на протяжении нескольких сотен лет, имеют право считать себя израильтянами. В какой-то степени они всегда будут оказывать влияние и вносить свой вклад в жизнь Израиля: друзы, например, которые по существу являются арабами, служат в израильской армии. Думаю, следует пересмотреть отношение к ним.

— Что Вы можете сказать о современной молодежи?

— Я считаю, что нужно все время смотреть на молодых, нельзя замыкаться в себе, в своем поколении, ибо в противном случае можно стать занудным и старомодным. В моей команде работает много молодых талантливых мастеров, я с удовольствием предоставляю им свободу принимать свои решения и внедрять свои методы. Думаю, только молодые могут по-настоящему почувствовать веяние времени.