Нутром наружу

Диван заскрипел. Старое, добротное, прошедшее проверку временем и женщинами изделие, очевидно, умирало, издавая пружинами последние аккорды. «Одиночество – страшная штука», – размышлял Сол, откинувшись на спинку дивана и рассеянно листая лежащую на коленях толстенную инструкцию пользователя.

Под потолком шумел вентилятор, разгоняя по квартире тоску и горячий воздух. Собака неподвижно стояла рядом на полу, потухшие глаза никуда не смотрели, а раскрытая картонная упаковка и разорванная защитная пленка валялись рядом.
«Может, ну ее? – в очередной раз с сомнением посмотрел Сол на недавнюю на покупку. – Отослать обратно и забыть. Эта покупка была минутной слабостью».

– Добрый вам день, Соломон! – прокричали со двора, и Сол от неожиданности подпрыгнул.
Соседка сидела на скамейке под акацией, обмахивалась газетой и качала коляску с внуком. Сол ее любил – она была беззлобной, хотя и шумной, и бестактной. Он помахал ей рукой и спросил в ответ:
– Как ваш самый младший?
– Вчера два раза до докторов бегали, но сейчас всё хорошо, – глубокие черты лица Толстой Либы смягчились. – Правда, всех извел, чтоб жил он до ста двадцати и даже еще больше. Мамочка его, хоть тоже свалилась без задних ног, но все равно помчалась фуфыриться. Вы же знаете это поколение – без педикюров они теперь даже в туалет сходить не могут.
Тут младенец неожиданно заворочался, и Толстая Либа потеряла к разговору всякий интерес.

Сол вернулся на диван и снова принялся за инструкцию. «Для активации Партнера необходимо утопить первый позвонок у основания шеи и трижды четко произнести уникальное имя, обозначенное в паспорте», – значилось в тексте.
Сол осторожно нащупал большим пальцем нужную точку и твёрдо, хоть и не громко, воззвал:
– Жучка. Жучка. Жучка.
После чего спешно убрал руку, испугавшись, что его тут же цапнут.
И вправду – сразу качнулся хвост, словно от дуновения ветра. Амплитуда его движений постепенно увеличилась, зажглись глаза, взгляд стал сфокусированным и осмысленным, в пасти показался розовый язык, а собака тихонько заскулила.
– Ух ты! – искренне обрадовался Сол. – Оказывается, Б-гом быть совсем не трудно.

Показалось, что Жучка даже улыбается. Сол посмотрел по сторонам в поисках какого-нибудь мячика и игрушки, но ничего не найдя, сунул ей в морду тапку. Жучка никак не отреагировала. Сол попытался вспомнить, как называется команда, приказывающая принести предмет. Он даже закрыл глаза для этого и сосредоточился, но в голове немедленно всплыла фигуристая Инга с рыжими волосами, ветер, пляж, море и лабрадор, который, кстати, всё время пытался забраться на диван в самые неподходящие моменты. Однако какие команды отдавала лабрадору Инга, он вспомнить так и не мог. Тем не менее Сол бросил тапку – собака проводила ее полет взглядом, но с места так и не двинулась.

– Ну, давай! – указал Сол пальцем на одинокую тапку, лежащую в противоположном углу комнаты. – Неси обратно.
Жучка стояла как вкопанная и продолжала улыбаться. «Издевается», – подумал Сол и, сходив самостоятельно за тапкой, опять погрузился в инструкцию. «Партнер способен обучаться стандартным командам. Пользователям рекомендуется проявлять терпение и настойчивость», – было сказано в соседнем параграфе. Но как приступить к дрессировке, он не представлял.

– Соломон! – донеслось вдруг снова со двора.
Он выглянул в окно. Толстая Либа, молитвенно сложив руки, прокричала:
– Вы не можете минуточку приглядеть за дитем одним глазком? А то мне срочно надо посмотреть, что дома в духовке творится.
Тут Сол почувствовал, что его кто-то тянет за штанину. Это Жучка вцепилась в его домашние брюки.
– Я одна нога здесь, другая там, – соседка уже вскочила со скамейки и понеслась к дому.
Жучка тем временем продолжала тащить, повизгивая от усердия и восторга.
– Либа, стойте! – закричал Сол вдогонку смерчу, надвигающемуся на соседний подъезд.
– Я быстро! – донеслось из пыли.

Сол резко наклонился, схватил Жучку и поднял на уровень глаз. Она лизнула его в лицо – язык оказался мокрым. Он вместе с Жучкой спустился во двор и встал рядом с коляской, ощущая неожиданно свалившуюся на него ответственность сразу за двоих питомцев. Вскоре снова хлопнула дверь, и Толстая Либа со всех ног понеслась обратно. Она держалась за сердце, а на ее необъятной груди раскачивались очки, болтавшиеся на длинной цепочке.
– Я уже! – кричала она. – Уже! Как и сказала, одна нога здесь, другая там!
Толстая Либа подбежала к коляске, заглянула в нее и, убедившись, что все в порядке, повернулась к Солу. Заметив у него кого-то на руках, она нацепила очки на нос и спросила:
– У вас, я вижу, тоже прибавление семейства? Мальчик или девочка?
Жучка смешно вытянула шею и снова попыталась лизнуть Сола в нос, но не дотянулась.
– Девочка, – сказал он и почему-то смутился.
– Девочка, – удовлетворенно осклабилась Толстая Либа и принялась тихонько качать коляску. – А какая национальность, французская или английская?
Вопрос был неожиданный.
– Ну, не знаю, – всё, что выдавил из себя в ответ Сол.
– У соседей, когда мы еще жили в Борисове, был французский бульдог.
Очень шкодливая животная, должна вам сообщить.

Собака весело смотрела на Сола и так же весело качала хвостом. А Толстая Либа не переставая стрекотала, перескакивая с темы на тему.
– В прошлый раз те кабачки по их рецепту спекла. Все говорили, что вкусно и просили добавки. Значит, не всегда врут они в своих интернетах. Рецепт простой, у вас тоже получится. А то знаю, вы всё на бегу, всё всухомятку. Берете кабачки, но только чтоб не крупные были, чтоб нормальные, лимон один, одну луковицу…
Вернувшись домой, Сол опустил Жучку на пол и направился к полке, на которой среди мемуаров композиторов и книг по теории музыки лежали сложенные в коробку шахматы.
– Сейчас проверим, какая у тебя национальность, – сказал Сол, расставляя фигуры. – Сейчас…
Жучка подошла к доске – камеры в ее глазах сфокусировались – подняла лапу и мягко передвинула пешку с е2 на е4.