Голубь-герой

Его родители успели бежать из нацистской Германии – и увезли подальше от Холокоста и его. Но войн он все равно не избежал – Йегуда Амихай сражался за независимость Израиля и писал стихи, в которых место было и фронту, и любви.

Основные темы стихов Йегуды Амихая – израильского поэта, ещё при жизни ставшего классиком – любовь и война. Сама жизнь поэта-солдата, сражавшегося за свою страну в четырёх войнах, предопределила это.

Мальчика, родившегося в 1924 году в еврейской семье Пфойферов из немецкого города Вюрцбурга, назвали Людвигом. Семья была религиозной, однако вполне живущей общей жизнью Германии. Вюрцбург тех лет вполне способствовал этому – в городе были еврейские школа и больница и даже еврейская учительская семинария. Отец Людвига, торговец Фридрих, сражался в Первой мировой войне, был награждён Железным крестом и баварским рыцарским крестом. Однако всё это не спасло Пфойферов, когда в стране сменились настроения и власть.

Людвиг ужасно переживал, когда подростки из гитлерюгенда избили его подругу детства – девочку-инвалида с протезом вместо ампутированной ноги. Позже эта девочка Рут Ганновер погибнет в концлагере, и поэт уже с новым, обретшим мировое звучание именем будет говорить, что всю жизнь ощущает перед ней вину выжившего. Он называл Рут своей Анной Франк. Почти одновременно с нападением на Рут произошла и другая трагедия: нацисты насмерть забили соседей Пфойферов. Всё вместе это вынудило главу семейства продать бизнес и двинуться в Палестину, находившуюся тогда под британским мандатом.

Семья поселилась в Петах-Тикве, а потом переехала в Иерусалим. Людвиг, которого стали звать Йегудой, закончил там школу, в которой адаптировался очень быстро, так как с детства знал иврит. После школы будущий поэт вступил в Еврейскую бригаду британской армии. На путь солдата юношу благословила вся его религиозная семья, считавшая борьбу с врагами чем-то вроде еще одной еврейской заповеди.

Поначалу Йегуда служил в береговой охране – неподалеку от кибуца, где вскоре у него завязались романтические отношения с бывшей одноклассницей. Юноша украдкой навещал её. Позднее, когда в составе бригады молодой солдат отправился воевать в Италию, молодые люди расстались, однако сам поэт говорил, что именно благодаря этой истории любовь и война так неразрывно сплетены в его стихах.

Что у меня есть?
Мертвые, чьи могилы – в воздухе.
Мать, которая потеряла сына, хоть я еще жив.

Я словно место, которое
ведет войну со временем.

Однажды зелень листвы
показалась счастливой – рядом
с твоим лицом в окне.

Я все еще чувствую сильную любовь – во сне.

В армии Йегуда, тогда ещё Пфойфер, обрёл и своё поэтическое призвание, там же он впервые прочёл современных ему британских поэтов – Дилана Томаса, Томаса Элиота, Уинстона Хью Одена. В итоге он понял, что и на иврите может звучать живая поэзия.

После увольнения из британской армии в 1946 году молодой человек поступил в педагогический колледж в Иерусалиме и сменил имя на Йегуда Амихай. Фамилия Амихай значит «пусть народ живёт». Эту фамилию он выбрал вместе со своей девушкой Рут Герман, с которой жил во время учёбы. Однако она так и не стала для них общей – Рут уехала учиться в Америку. Во время Войны за независимость, когда Йегуда снова стал солдатом, но теперь уже «Пальмаха» – отрядов, которые вскоре вольются в Армию обороны Израиля, Рут сообщила ему, что выходит замуж и не вернётся. Позднее, уже став знаменитым поэтом, спустя ещё две войны и два брака, Йегуда Амихай встретился с Рут в Нью-Йорке.

Двое, когда-то любившие друг друга,
встретились через много лет,
сидят лицом к лицу, будто во время свидания
в тюрьме. Перегородка между ними,
часы над ними, охранники поблизости.

Они тихо говорят о том, почему
тогда расстались:
«Каждый из нас хотел быть вьюнком, никто
не хотел быть стеной, которая остается потом.

Мы были, как две фотокамеры,
снимающие друг друга.

Как два осажденных города,
осаждающие друг друга.

А теперь наши чувства будто рыбьи
и куриные кишки, выброшенные на рынке,
еда для помойной кошки и бродячей собаки».

Сборник «Сейчас и в другие дни», вышедший в поэтической серии «InВерсия» издательства «Кабинетный учёный», назван переводчиком Александром Барашем так же, как первая из книг Йегуды Амихая. Но это избранное, характерный срез, по которому российский читатель может представить себе поэзию израильского классика. Его стихи, написанные без рифмы, тем не менее в нашем сознании могут срифмоваться со знакомой с детства поэзией о Великой Отечественной войне. Например, стихотворение «С тех пор» начинается со строки «Я погиб в боях за Ашдод», и это вызывает мгновенную ассоциацию со стихотворением Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом». Это совпадение случайно, и поэтика в целом очень отличается, однако эмоции, которые испытывают и описывают израильский и советский поэты, весьма близки.

Стихи Амихая сдержанны, суховато-меланхоличны и одновременно очень причудливы. Причудливость эта сильнее всего проявляется в авторском восприятии пространства, где реальные объекты и расстояния оказываются соотносимы с воображаемыми конструкциями, олицетворением переживаний человека и событий его жизни. Йегуду Амихая можно назвать поэтом-архитектором, художником пространства, причём в основном это именно пространство Израиля, его города и ландшафты. Вот, например, стихотворение из цикла «Иерусалим 1967»:

Одиночество всегда в самой сердцевине,
в центре, защищено, укреплено. И люди
должны чувствовать себя в безопасности,
но они этого не чувствуют.

И когда выходят наружу –
возникают пещеры
для новых отшельников.

Что ты знаешь об Иерусалиме?

Ты не должен понимать языки:
они проходят через все, как сквозь развалины.
Люди – это стена движущихся камней.
Но даже в Стене Плача я не видел
таких печальных камней, как эти.

Моя боль светится всеми буквами,
словно название гостиницы напротив.

Что меня ждет и что не ждет. Амен.

Даже чувства человека – например, несчастная любовь – в поэзии Йегуды Амихая преобразуются в пространство: «Когда человека бросает его // любовь, в нем открывается // круглое пространство, словно пещера // для чудесных сталактитов…».

Поэт Александр Бараш – сегодня основной переводчик Йегуды Амихая на русский. Их роднит сдержанность выразительных средств, подчёркивающая образную яркость, и особая интонация меланхолии. Автор предисловия к сборнику «Сейчас и в другие дни» Юрий Левинг отмечает, что хотя Йегуду Амихая переводят на русский с 60-х годов прошлого века, «свой узнаваемый “русский голос” поэт обрел только после смерти, когда его за кадром озвучил поэт и прозаик Александр Бараш».

Йегуда Амихай. Сейчас и в другие дни. Новые переводы Александра Бараша. Перевод с иврита. М. – Екатеринбург, Кабинетный учёный, 2020.