Клейзмеры всех стран, соединяйтесь!

Стиль и искусство клезмеров становятся “взрослыми” и их судьба начинает теснее и сложнее переплетаться с судьбой еврейского народа.

Генри Сапожник, один из крупнейших знатоков еврейской народной музыки и клейзмерского стиля, продолжает свой рассказ о том, кто такие эти музыканты, играющие на нееврейских инструментах с ярко выраженным еврейским акцентом и в еврейской манере. Ведь это почти то же самое, что большинство любителей музыки знают о джазе: инструменты из арсенала белого, европейского духового оркестра попали в руки чернокожих рабов на плантациях американского юга — и родился стиль, не имеющий ничего общего с музыкой их белых хозяев. А ведь клейзмерский стиль тоже не шутя называют “еврейским джазом” из Восточной Европы — и это возникшее едва ли на ровном месте чудо! Что делать исследователям со всей этой странной, но удивительно цельной музыкальной натурой? С ее ближневосточными мелодическими корнями и интонациями, опирающимися на еврейскую речь, язык идиш и причудливую смесь музыки местной, новой с музыкой древней, архаической, сохранившейся в генетической памяти б-гоизбранного народа в изгнании....

Без сомнения, наиболее выигрышной площадкой для клейзмера, чтобы показать себя, была еврейская свадьба. Музыканты очень тесно общались с членами общины. Клейзмер играл особый свадебный репертуар вперемежку с местными крестьянскими танцевальными мотивами. Клейзмеры сопровождали буквально каждый шаг, начиная от вечеринки, устраиваемой на деньги жениха, вплоть до торжественного исполнения «шеве брохес» — семи благословений — в честь жениха и невесты через неделю после свадебной церемонии. В течение всей свадьбы клейзмер исполнял музыку для особых танцев для членов семьи, друзей и гостей (причем, гости должны были платить клейзмеру отдельно и сами за каждый танец, который они заказывали). Некоторые свадебные танцы включали бадекн (одевание фаты на невесту перед свадьбой) и бройхес танц (танец вражды и примерения), пач танц (танец с хлопками в ладоши), марши, хосидлы, хоры, «русские» шеры и дойны — то есть, нетанцевальные, певучие мелодии, от литовского дайна — песня...

Например, Румынская хора (а есть еще такие характерные вещи из обязательного местечкого репертуара, как “Gas Nign” или “Firn di Mekhutonim Aheym” — про родственников, которые едут домой со свадьбы) — эта музыка, нежная и с щемящей грустью, обычно использовалась для сопровождения пожилых членов семьи домой после завершения свадьбы. Каждый танец нес определенную смысловую нагрузку и занимал определенное место в свадебной церемонии.

Дойна (не танцевальная мелодия) являлась музыкальной кульминацией свадебной церемонии и отличалась той же выразительностью, «рапсодичностью», певучестью, тем же чувством и ладовой структурой, которые были характерны для пения кантора в синагоге, особенно на мотив знаменитых «Жалоб пастуха», пользовавшихся невероятной популярностью среди евреев Восточной Европы. Дойна правдиво отражала единение музыканта с инструментом, вне зависимости от того играет ли он соло или импровизирует на свадебные мотивы. Вот комментарий одного из знатоков, с которм мне удалось поговорить, когда я был очень молод, а он уже очень стар:

“Клейзмеры — и в свои шестьдесят лет, и даже в девяносто — все еще помнят таксимы (особая форма виртуозной импровизации с большим количеством быстрых гамм и пассажей, которые украшают основную тему произведения; такая импровизация исполняется чаще всего перед ритмичным и веселым, «смеющимся» фрейлахс на 2/4). Более молодые музыканты даже не могут узнать концепцию таксим; уже с начала века они вместо таксим играют дойны — то есть идут по пути меньшего сопротивления... ”

Еврейский музыкант, как говорит нам история, был также весьма характерной, заметной и популярной фигурой и на нееврейской — гойской — свадьбе. Клейзмеры приобрели необходимую гибкость репертуара, способную удовлетворить любую музыкальную потребность, как на еврейской, так и на не еврейской свадьбе. В основном традиционный еврейский репертуар, необходимый на еврейской свадьбе, совершенно не годился на свадьбе неевреев. Еврейских музыкантов, нанимаемых на нееврейские праздники, очень часто просили (а иногда и требовали от них) играть типичный еврейский репертуар просто ради смеха. Одной из популярных мелодий была «Ма Йофу…» («Как красивы…»), часто называемые “Reb Dovidl’s Nign” и “Tans,Tans Yidlekh” — “пляшите, пляшите, евреи!”.Широко была распространена ирония, когда они сами себя называли «майофусниками» («каккрасивщики»), к ним в шутку могли обратиться «Дядя Томашевский» — и любой профессиональный клейзмер откликался, зная, что это обращаются к нему...

И хотя, такие типичные еврейские танцы, как, например, «Firn di Mekhutonim Aheym», содержали элементы местной народной музыки, они не обязательно служили тем же целям на нееврейской свадьбе — родственников под эту печально-светлую мелодию никто не провожал, а гости — наоборот — сидели за столами, курили, обсуждали виды на урожай и закусывали всякими некошерными вещами под кошерную музыку... Но что из нееврейского репертуара играли клейзмеры? В основном это зависело от экономического и социального положения того, кто их нанимал. Для всех социальных сословий играли разнообразные местные крестьянские танцы: полька, мазурка, гопак и другие. Для крестьян этого было достаточно. Местные землевладельцы и дворяне требовали более «богатого» репертуара — больше разной музыки. К классической и легкой классической музыке (например, увертюра знаменитого венского опереточного автора Франца фон Зуппе, известная в европейском репертуаре как “Poet and Peasant” — “Поэт и крестьянин” вошла в клейзмерское “дежурное меню” — она очень нравилась заказчикам!) — плюс, конечно, клейзмеры играли популярные салонные танцы: вальс, кадриль и другие. Другой репертуар включал местные народные песни, религиозные гимны, баллады и популярные уличные песни.