Теория Юнга на нотном листе

Каждый может предлагать свое решение вопроса, и с философской точки зрения все предложения будут иметь право на существование. На этот раз свой вариант предлагает Председатель исполкома Международной ассоциации композиторских организаций, член Совета по культуре и искусству при Президенте РФ Владимир Сергеевич Дашкевич.



Решение вопроса очень простое — израильтяне разобщены, и только Конституция, которой у Израиля до сих пор нет, может спасти ситуацию. В ней должно быть закреплено положение, обязывающее всех граждан быть лояльными по отношению к государству. В идеологическом смысле Израиль живет не по средствам. Всех не лояльных по отношению к Израилю арабов-террористов нужно депортировать из страны за то, что воюют против Израиля. Превратить интифаду из революции в скучную для прессы бюрократическую волокиту по депортации нелояльных граждан.



Мне сразу ВСД показался человеком очень энергичным, и когда он начал перечислять, сколько всего успел только за прошедшую осень, я в этом убедилась. Он записывает музыку к сериалам "Азазель", "Пятый угол", "Только раз бывают в жизни встречи", "Остановка по требованию 2", "Мира Вулф и Арчил Буден" "Жванецкий в Одессе", "Баллада о бабочке". 17 дней в октябре он провел в Израиле, выступал с Ю. Кимом в Тель-Авиве, Иерусалиме, Беэр-Шеве, Эйлате. Скоро он поедет на Всероссийский конкурс актерской песни им. А.Миронова в Нижний Новгород — судить в жюри. Недаром некоторые считают его монополистом "большой музыки" — по внутреннему рейтингу он опередил всех сегодняшних композиторов в России. Всего в Союзе композиторов более 2000 членов, но композиторы — это штучный товар.

ВСД — автор музыки более чем к 120 фильмам, среди них "Бумбараш", "Собачье Сердце", "Вор", "Зимняя Вишня", "Красавец-мужчина".



Музыка в кино работает, но режиссера еще нужно расшифровать, понять дремлющий в нем образ. Я не самовыражаюсь, воспринимаю импульсы из коллективного бессознательного. Иногда мне музыка снится, я встаю в 4 утра и обязательно ее записываю. Совсем недавно так было с музыкой к "Балладе о бабочке". Конечно, я ремесленник, а не художник, могу написать любую музыку. Дома полно эскизов.

Что значит термин 3-е направление?

В XVII-XIX вв. случился музыкальный расцвет, тогда вся музыка была классическая. В XX веке произошло расслоение на "серьезную" филармоническую и популярную музыку, но раньше серьезные композиторы, такие как Хачатурян, могли писать шлягеры типа "Танца с саблями", а Дунаевский написал классическое произведение "Два капитана". Сегодняшние композиторы утратили эту пластичность, способность писать реальную, запоминающуюся музыку. Но не все так плохо, сейчас среди молодых есть Шалыгин, Айги, Семенов. Был даже "Театр 3-го направления" — объединение такое.

А русский рок вообще попал в тупик, потому что музыканты отказались от прошлого. Из деятелей рок-культуры я выделяю самого яркого — Курехина, с которым дружил, а также Мамонова и Баширова.

Родился в 1934 году в Москве, вырос на Кропоткинской в огромной — 30 человек — коммуналке. Отец — потомственный дворянин, дед был предводителем дворянства. Мама — еврейка, ей сейчас 95 лет, она из Любавичских Шнеерсонов. Отца в 1938 году репрессировали, и я рос в большой маминой семье. В войну эвакуировались в Ижевск, и там я получил свои первые 4 урока по сольфеджио, но музыкой заниматься мне не нравилось. В 3-м классе я учился год в музыкальной школе, и учительница отбила у меня линейкой по пальцам всякое желание продолжать. Я серьезно занимался шахматами, играл в футбол. Но вот что интересно, когда в 10-м классе моя подружка Рита спросила меня: "Кем ты будешь?", я ответил: "Композитором". Даже не знаю, почему я так сказал, может потому, что на уроках сочинял музыку. Вообще, я по психологии не музыкант, а нормальный ИТРовец. Закончил Институт тонких химических технологий, 6 лет проработал на заводе "Вулкан" инженером, а потом старшим инженером. Когда я учился на 3-м курсе и мне было 19 лет, меня чуть не отчислили из института. В нашей коммуналке соседи выдали дочь замуж, и супружескую кровать некуда было ставить — мешало пианино. Его поставили к нам. И тут началось — я вообще не выходил из дома, сразу стал сочинять музыку, в институт перестал ходить. Но тогда вернулся из лагеря отец, его повторно в 1949 году посадили. Он уговорил ректора оставить меня в институте. Дома устроили скандал, требовали прекратить глупости и стать инженером. Я одумался и решил, как Сальери, сжечь ноты и взирать, как сгорят "звуки, мной рожденные", но повалил такой дым, что пришлось все залить водой из чайника. Кроме того, институт мне нравился.

После института я два года по субботам учился теории на семинаре "Самодеятельных композиторов" у Гершковича Филиппа Моисеевича, я ему аккомпанировал, играл Бетховена, а он разбирал мистику, которая заложена в музыкальных сочинениях, особенно у немцев. А музыке меня учил Каретников — один из виднейших авангардистов. Стал готовиться, за полгода изучил гармонию — самый сложный предмет. Занимался с учительницей — у нее было 6 кошек, 30 попугаев и 30 учеников — и все в одной комнате одновременно.

Первые три года, учась в Гнесинке, я продолжал работать на заводе. Но я совмещал не только работу и учебу, я мог отработать ночную смену, поехать в Тайнинку, прыгнуть там с парашютом, потом зайти к подружке и снова в ночную смену. И я шикарно жил! Три оплачиваемых отпуска — один официальный и два — на сдачу сессий. Но как-то меня вызвал проректор и сказал: "Давайте, Дашкевич, бросайте завод". Бросил и пошел работать в музыкальный кружок преподавать детям, учить детей мне категорически не понравилось. Однажды меня чуть было не отчислили из Гнесинки. Ректор меня очень не любил за то, что я был авангардистом. Когда Хачатурян уехал за границу, меня отчислили за неуспеваемость. Приехал Хачатурян, узнал об этом и сказал: "Если моего любимого ученика Дашкевича отчислят, я подаю заявление об уходе!" Пришлось даже вмешаться Елене Фабиановне Гнесиной. Она говорила: "Ну как же Арамчик уйдет из Гнесинки!?" Так что у меня до сих пор хранится диплом об отличном окончании со справкой об отчислении за неуспеваемость со всеми печатями.

Задумываюсь ли я о душе? Думаю, душа — это очень исписанный листочек. Но есть возможность выбора — вверх или вниз, и я это говорю как инженер, а не как духовное существо. Есть несчастные люди, они не знают, что им делать. Живут — как за стеклом, за все время ничего толкового не скажут. Люди умирают оттого, что не хотят жить, это и есть моральная бездна, о которой говорил Достоевский, а за инфантильность и безответственность приходится расплачиваться. Задача интеллигенции — создавать моральный образ человека, которому подражает вся страна, поэтому из России я никуда не уеду. Я активно знаю, что мне делать, и отвечаю за это.

Материал содготовила

Софья Израель