Еврейская миля

Существует ли еврейское искусство? Споры ведутся до сих пор. Но вопрос нужно бы задать другой: что было бы с мировым искусством, если бы его не поддерживали евреи? А так благодаря евреям-меценатам в Нью-Йорке есть целая «Музейная миля», и даже новоизбранный президент Трамп имеет шанс в ней оказаться.

Никто не спорит, что есть еврейская литература. Во-первых, потому что есть такая книга – Тора. Во-вторых, есть литература, созданная на идише в Центральной и Восточной Европе, а также в эмиграции в Америке – от Шолом-Алейхема до Башевиса-Зингера. В СССР до 1991 года в доме, расположенном во дворе Чайного магазина на Мясницкой, издавался толстый литературный журнал под названием «Советиш Геймланд» – это переводится как «Советская Родина», а не «Страна советских геймеров». Журнал был источником постоянной головной боли для литературных чиновников, поскольку цензоры Главлита идишем не владели, а назначить цензора-еврея было бы как-то странно. Ну, и в-третьих, есть еврейские и нееврейские писатели, пишущие на иврите. Поскольку есть еврейская литература, то есть и еврейский театр – тоже, естественно, на идише, – достигший расцвета в Польше, США и СССР в первой половине XX века.

Но как быть с другими формами искусства, не связанными с языком: с музыкой, живописью, фотографией, архитектурой, балетом? Есть ли некое «еврейское искусство», общее для всех евреев, живших хотя бы в европейских странах? Исаак Левитан, конечно, был евреем, но делает ли его этот факт менее русским художником, чем, скажем, Серова? И если да, то что у него общего с Камилем Писсарро или Амадео Модильяни?!

Гитлер, к слову, считал, что еврейское искусство существует. Он, правда, называл его «дегенеративным» и включал в него весь авангард, начиная с постимпрессионистов – то есть все работы, не похожие на его собственную прилизанную пошловатую живопись. Причем грешили «еврейским искусством» в основном неевреи, включая и многих чистокровных арийцев.

Тем не менее, как любят повторять антисемиты, Гитлер был прав. Основатели и кураторы Еврейского музея в Нью-Йорке – одной из жемчужин манхэттенской «Музейной мили», находящейся на углу Пятой авеню и 92-й улицы – в целом согласны. Но музей, в отличие от фюрера, не пытается найти некую поверхностную схожесть или общность среди художников-евреев, а концентрируется на обширной еврейской социальной, культурной и философской среде, в которой зарождались художественные течения.

Современные искусство и культура зародились в Париже, Вене, Лондоне, Москве, Будапеште, Праге и Нью-Йорке в кругах, где действительно немаловажную роль играли евреи. Причем не только и не столько люди искусства, а банкиры, финансисты, предприниматели и обширный еврейский средний класс: врачи, инженеры, ученые и юристы. Они питали культуру – состоятельные евреи всегда занимались благотворительностью, а еврейский средний класс ходил на выставки, покупал картины, посещал театр и концерты.

В 2005 году в нью-йоркском Еврейском музее прошла выставка, прекрасно иллюстрирующая философию музея. Называлась она «Сила дискуссий. Еврейские женщины и их салоны». На ней были представлены картины 14 богатых, красивых и влиятельных еврейских женщин, в чьих домах собирались художники, писатели и музыканты, велись умные разговоры, рождались идеи. Среди этих 14 женщин были Маргарита Царфати в Милане, Гертруда Стайн и Фанни Мендельсон в Берлине. Тех, кто у них бывал, нет нужды перечислять – вся творческая элита того времени, без различия на национальности и вероисповедания.

Музейная миля

История Еврейского музея тесно переплетается с нью-йоркской еврейской средой. Музей занимает особняк Феликса Варбурга, наследника блестящей семьи банкиров, ученых, филантропов и меценатов, ведущей свою историю из Венецианской республики XVI века. Варбурги – своего рода Ротшильды, только подревнее. А среди попечителей музея, чьи имена высечены на мемориальной доске при входе, – чуть ли ни все еврейские меценаты Нью-Йорка, а также знаменитые международные еврейские фамилии, включая потомков российского барона Горация Осиповича Гинцбурга.

Впрочем, Еврейский музей соперничает на «Музейной миле» с другими, не менее замечательными музеями – и многие из них не менее еврейские. Например, построенный Фрэнком Ллойдом Райтом музей современного искусства Соломона Гуггенхайма. Открытая в 2001 году Neue Galerie, в которой выставлена частная коллекция австрийского и немецкого искусства конца XIX – начала ХХ века. Эта коллекция была собрана Рональдом Лаудером, внуком венгерских евреев и сыном Эсте Лаудер, основательницы знаменитой косметической фирмы. В 2006 году Лаудер купил для своего музея портрет Адель Блох-Бауэр работы Климта, который Австрия была вынуждена вернуть ее наследникам. Он заплатил за нее 135 миллионов долларов, но зато теперь это одна из самых знаменитых достопримечательностей Нью-Йорка.

Солидный Метрополитен – ни в коем случае не еврейский музей, он отражает все этническое и расовое многообразие Нью-Йорка. Но без еврейских благотворителей его собрание было бы значительно беднее. До сих пор там довольно сепаратно расположена частная коллекция Роберта Лемана, бывшего в середине прошлого века главой инвестиционного банка Братьев Леманов. Богатейшее собрание, включающее работы раннего итальянского искусства, по завещанию Лемана находится в отдельном крыле, где воссоздана атмосфера его дома. 

Сам банк в 2008 году лопнул, положив начало всемирной «великой рецессии», но имя Лемана живет в его коллекции. А огромной коллекцией Рембрандта музей обязан основателю универмага «Б. Альтман и Ко» Бенджамину Альтману, который завещал музею картины великого голландца. Правда, мало кто в Нью-Йорке сегодня помнит этот крупный универмаг, занимавший до 1989 года целый блок на углу Пятой авеню и 34-й улицы. В этом здании теперь отделение Нью-Йоркской публичной библиотеки.

В русле той же традиции брат Рональда Лаудера, Леонард. Он завещал Метрополитену свою коллекцию художников-кубистов, стоимость которой оценивается в более чем миллиард долларов. Но кто считает? Это будет бесценный вклад в собрание и без того одного из ведущих музеев мира. Картины пока в Метрополитен не перешли – Лаудер еще, слава Б-гу, жив и умирать не собирается. Так что эти произведения искусства висят в его двухэтажной квартире на Пятой авеню, буквально напротив музея. К себе, правда, любителей Пикассо, Жоржа Брака и Хуана Гриса Леонард приглашать не стремится, и им придется терпеливо ждать, когда наконец его коллекцию перенесут через дорогу.

Недавно в Еврейском музее выставлялся портрет госпожи Адель Мейер с детьми – работа американского импрессиониста Джона Сингера Сарджента из лондонского Тейта. Сарджент евреем не был, но зато семья Мейеров – знаменитые еврейские меценаты, правда, лондонские. Мужу Адель был пожалован титул баронета. Причем как за его деловую деятельность – он, как это ни смешно, возглавлял Центральный банк Египта, в то время английской колонии, – так и за финансовую поддержку оперы и симфонической музыки.

Так что история еврейской поддержки культуры и искусства тесно связана с ассимиляцией евреев в европейское и американское общество. Одно дело – сделать деньги, а другое – чтобы тебя стали награждать орденами и медалями, принимать в лучших домах. Для евреев это всегда было непросто. Поэтому неудивительно, что в совете попечителей Метрополитена широко представлены нью-йоркские девелоперы еврейского происхождения, включая его председателя Даниэля Бродского (не имеющего, правда, никакого отношения ни к уже упомянутому советскому художнику, ни к русскому поэту).

С такой традицией можно ожидать появления и новых российских денег в искусстве Нью-Йорка, Лондона и других городов. Фонд Лена Блаватника уже давно и активно поддерживает Карнеги-холл, Нью-Йоркский балет, галерею Тейт и прочие организации из сферы культуры и искусства. Леонид Михельсон – член Совета попечителей ультрамодного хипстерского Нового музея современного искусства в нью-йоркском даунтауне. Пока нет россиян в Совете попечителей Метрополитена, но, поскольку это все же «золотой стандарт» американского общества, это лишь вопрос времени. Ждем Романа Абрамовича, если он найдет время в этом сезоне английской футбольной лиги.

Нового американского президента Дональда Трампа никогда в совет попечителей никакого музея не пустили бы. Всё же для этого нужно хоть немного разбираться в искусстве и поддерживать культуру деньгами. У Дональда же несколько хромает вкус, да и с деньгами он расстается весьма неохотно. Но у Трампа есть еще и дети с внуками. И некоторые из них к тому же евреи. Поэтому семейный портрет президента, возможно, когда-нибудь и будет выставлен в Еврейском музее. Качество живописи, правда, до Сарджента вряд ли дотянет, но, по классификации Еврейского музея, это будет, несомненно, «еврейским искусством».