Киббуц Российской империи

В начале XIX века 48 еврейских семей решили попробовать себя в роли землепашцев в Новороссии, да так успешно, что вскоре за их хлебом, молоком и маслом приходила вся округа. За век поселение Ефингар выросло в шесть раз, обзавелось синагогой, школой, больницей и маслозаводом. Потом Ефингар даже выбился в передовые колхозы, но был стерт с лица земли нацистами осенью 1941 года.

Желая сделать евреев «полезными для государства гражданами», на рубеже XVIII-XIX веков правительство Российской империи приняло решение привлечь их к сельскохозяйственному труду. В «Положении о евреях» 1804 года, дававшем некоторую свободу, было достаточно принуждения, но евреи видели и выгоды. В 1806 году 48 еврейских семей из Могилёвской губернии попросили губернатора Михаила Бакунина помочь им переселиться в Новороссийские земли для занятия земледелием и хлебопашеством. От имени всех просителей выступали Израиль Лентпорт и Нохим Финкенштейн.

Ефингар в переводе с иврита означает «красивая река» – так было названо поселение в Херсонщине среди украинских деревень и немецких колоний. Ингул, на берегу которого разместились переселенцы, и вправду красивый, вытекает из безымянного лесного озера в Кировоградской области и впадает в Бугский лиман Чёрного моря в Николаеве. Первые поселенцы не рыли колодцев – брали воду прямо из реки. Выбранная земля прежде никогда не обрабатывалась, и к плодородию её предстояло пробудить.

В поселении сначала было самоуправление, староста избирался жителями. Первым стал Нохим Финкенштейн, наиболее сильный и энергичный колонист. Начальные урожаи покрывали затраты в два-три раза, но всё же не обеспечивали нужды поселенцев. Эти годы им дались нелегко: непривычный климат, тяжёлый труд и регулярное недоедание приводили к болезням, смертям, вынуждали некоторых ефингарцев к бегству. Большинство колонистов жили в землянках, дворов не было – дома стояли без заборов. Наиболее состоятельным оказалось тогда хозяйство самого Финкенштейна. У него были плуги, бороны, повозки, 12 волов, 11 коров, 30 голов прочего рогатого скота и 22 овцы – на фоне общей нищеты он выглядел сказочно богатым земледельцем.

Власти присматривали за поселением бдительно. В сентябре 1810 года осмотрел Ефингар инспектировавший колонии поселенцев Самуил Христианович Контениус. Он написал в своём отчёте, помимо прочего, что там живёт 41 семья и построено 39 домов – 12 каменных, 26 земляных и один деревянный. Следующий, 1811-й год оказался неурожайным – людям приходилось питаться вареным щавелем, на корм скотине пошли соломенные крыши. Но к 1845 году количество дворов в Ефингаре увеличилось ровно втрое, было построено 60 каменных домов и 39 земляных, в них жило 111 семейств, появились магазин, баня и два молитвенных дома.

В 1838 году Ефингар удостоился первой славы – история колонии попала в книгу Иосифа Перла «Испытующий праведника». Он писал: «Колония на берегу реки Ингул стала домом для пятидесяти семей, которые старательно обрабатывают свою землю. С утра воскресенья до кануна Святой субботы в пятницу они работают на своих участках земли. Те, чьи участки находятся далеко от колонии, живут и готовят еду прямо в поле. Их жены и дети помогают им в работе. /.../ Изготавливаемые колонистами масло и сыр очень хорошего качества. Даже христиане покупают эти продукты, несмотря на их высокую стоимость». Начиналось всё с хлебопашества, а разрослось в повсеместное огородничество, животноводство, виноградарство, развитие портновских, сапожницких, кузнечных, столярных, строительных и печных ремёсел, услуг и торговли. Женщины стали заниматься ткачеством и пряжей для себя и на продажу. К концу XIX века к описанной выше инфраструктуре добавились школа, метеорологическая станция, постоялый двор, 20 лавок, две корчмы и винный погреб, а по пятницам работал базар. В Ефингаре проживало уже 2038 евреев – 267 семейств земледельцев. Всё время существования колонии тут также работали врачи, получавшие жалование от колонистов.

Мальчики обязательно учились в хедере – это было заведено ещё с образования Ефингара. Меламедами становились местные, но были и приглашённые из Белоруссии – они считались лучшими. В 1867 году открылась общая школа, куда отдавали и мальчишек, и девчонок – тут преподавали русский язык, иврит, арифметику и законы веры. Уже в начале XX века открылось два двухклассных еврейских народных училища – тогда их называли начальными школами повышенного типа, где первый класс укладывался в три года, а второй в два года. Приехавший в 1905 году молодой учитель Владимир Соломонович Лисянский стал собирать ещё и зимние курсы грамоты для взрослых. Он же открыл первую общественную библиотеку, существовавшую на членские взносы и пожертвования благотворителей. Она, по сути, стала центром местной культурной жизни.

Ещё с середины XIX столетия в качестве примера ведения хозяйства власти стали селить в Ефингар немецких колонистов – из самых честолюбивых назначали старост. Немцы наделялись широкими полномочиями, вплоть до возможности применения телесных наказаний к евреям. Принято считать, что под их управлением сельскохозяйственная жизнь евреев быстро перешла на немецкий манер. Но вначале соседство мирным не было. Известно судебное разбирательство над четырьмя евреями, избившими сельского начальника по фамилии Утц после того, как он сделал замечание им, увидев, что их кони пасутся в поле, вытаптывая посевы. Разбирательство было долгим, и евреев, виновных в избиении своего начальника, в итоге отправили в солдаты.

С началом погромов в 1881 году ефингарцы организовали самооборону, так выдерживая все набеги. Часть переселенцев потянулась в города, но Ефингар всё ещё оставался преуспевающей колонией. Самые малые наделы тут были в пять десятин, то есть чуть больше пяти гектаров, а самые большие – в 35 десятин. Во вторую погромную волну в Херсонской области зафиксировали 82 нападения на еврейские поселения, но человеческими жертвами полицейские отчёты отмечены не были. Серьёзные проблемы начались с приходом Первой мировой, когда пригодные к военной службе мужчины были мобилизованы, а самые осторожные жители засобирались в эмиграцию – поселение стало приходить в упадок. Следом за революцией в Россию пришла Гражданская война, а с ней неразбериха и враждебность всех ко всем. В 1919 году в итоге затяжных боёв деникинцев с красноармейскими партизанами колония стала базой для последних. Позже по всей Украине и большей части России разошёлся голод, некогда процветающий Ефингар тоже стал его жертвой. В 1922 году тут насчитали 1130 голодающих, 68 больных от недоедания и девять голодных смертей.

После установления советской власти в колонии был организован комитет неимущих крестьян, созданы коммунистическая и комсомольские ячейки, а также кружок сионистской молодежной организации «Югентау». Но влияние сионистов было незначительным, большая часть жителей поддерживала советскую власть. Восстанавливалась колония за счёт еврейских международных благотворительных организаций «Агро-Джойнт», «ЕКО», «Икор» и некоторых других. И довольно быстро. 

Сначала открылась волостная мастерская по ремонту сельской техники, инвентаря и машин, потом кузница, столярная и шорная мастерские, а в 1923 году заработал маслозавод. Ещё через три года тут действовало пять сельскохозяйственных артелей, было организовано кредитно-кооперативное общество, усилиями которого в том же году крестьяне заготовили чуть больше 23 тонн зерна. В 1927 году появилось первое в Ефингаре машинно-тракторное товарищество, включавшее пять хозяйств, из которых два бедняцких и три середняцких, а ещё через год заработали амбулатория с родильным отделением и аптека.

Ефингар пережил коллективизацию. По воспоминаниям поселенцев, поддержка этой инициативы исходила от самих жителей колонии, не имела политического характера и была обоснована снова экономическими соображениями. Однако историки отмечают, что принять подобное решение под гнетом новой идеологии колонисты были вынуждены. Сельский совет разместился в доме одного из раскулаченных крестьян Хаима Червинского. На базе колонии было создано два колхоза, худо-бедно они справились с голодом 1932-1933 годов, сопровождавшимся тотальным контролем властей над сбором урожая и сажанием крестьян «за колоски». Борьбу с религией Ефингар тоже пережил: последний молитвенный дом закрыли в 1936 году. К середине 30-х годов ефингарские колхозы снова стали одними из самых успешных в области.

В 1941-м пришли немцы, и военнообязанные были призваны на фронт. По воспоминаниям жителей коммуны, централизованная эвакуация из деревень не проводилась, жители разъезжались самостоятельно кто куда мог – эвакуировали только скот. Подтверждение этому есть и в книге «Судьбы евреев Николаевщины», написанной на основе изучения государственных архивов Николаевской области и выпущенной в 2012 году группой историков под редакцией профессора Гольденберга. Немцы заняли Ефингар 12 августа 1941 года, а 10 сентября 519 евреев собрали у здания школы, якобы для эвакуации. Оттуда их погнали за несколько километров от местечка на песчаный карьер, где и расстреляли. В сентябре 1941 года в южно-украинских поселениях и городах было уничтожено более сотни тысяч евреев, и казнь ефингарцев стала всего лишь эпизодом. Казни проводились чётко, быстро, по одной и той же схеме. Сбор евреев помогали производить соседи – в основном старые немецкие колонисты, фольксдойче, и местные коллаборационисты.

Под уничтожение попали не только евреи, но они все-таки были подавляющим большинством. После войны территории отдали следующим переселенцам. Братские могилы успели зарасти бурьяном, как и старые еврейские кладбища в округе. Место, где располагался Ефингар в 1945 году, переименовали в село Плющевка. Вернувшиеся с фронта бывшие поселенцы смогли установить памятник своим родственникам и односельчанам только после смерти Сталина в 1953 году.