Мать – двигатель прогресса

Размещая скриншоты переписки с меткими высказываниями своей мамы, Кейт Сигел превратилась в настоящую звезду Instagram, смогла уйти с работы и стала писательницей.

Ким Фридман – человек достаточно известный: сценарист, режиссёр, лауреат премии «Эмми». Она работала в таких проектах, как «Сабрина – маленькая ведьма», «Вавилон 5», «Звёздный путь: Вояджер» и других. Но ещё больше она прославилась как мама Кейт Сигел. Книга Сигел «Моя чокнутая еврейская мама» – связная и цельная, но довольно экспериментальная по жанру. Короткие смешные рассказы вдруг складываются в полноценный роман воспитания, в центре которого оказывается не взрослеющая героиня, а её отвязная, слегка безумная, бесконечно любящая и очень обаятельная мать.

Выдержкам из Instagram в книге тоже место нашлось – они предшествуют каждой главе как эпиграфы. Например, так:
«– Просматривала старые фотки и нашла одну с твоего спектакля! Если бы это было правдой.
– Мама, в этой сценке я играла пьяную, одинокую, беременную студентку колледжа!
– Но ты, по крайней мере, была беременна».

Да, отличительная черта хорошей еврейской мамы, по мнению Кейт Сигел, в том, что она поскорее хочет стать еврейской бабушкой. С самого рождения Кейт её мать больше всего беспокоили две вещи – образование дочери и интеграция её в женский мир. На самые невероятные ухищрения она шла как ради первого, так и ради второго. Например, раздобыла фальшивое удостоверение личности, чтобы 12-летняя Кейт под видом 16-летней могла поехать в престижный спортивный лагерь, способствующий в будущем поступлению в Принстон.

С советами по женской интеграции складывалось всё не столь просто. Сама Ким Фридман – феминистка, ещё в 60-х она неоднократно попадала в полицию за участие в демонстрациях за права женщин. Своё будущее в кино она строила вопреки ожиданиям, которые Голливуд предъявляет женщинам, и предпринимала для этого самые смелые, неожиданные шаги, по сути – настоящие перформансы. «Мы говорим об одной из первых успешных женщин-режиссеров, пробившейся в ту индустрию, где по-прежнему доминируют мужчины. О женщине, которая несмотря на предупреждение агента, что ей ни за какие коврижки не получить работу режиссера боевика, отправилась на интервью к мужчине из руководства Paramount Pictures и сразу взяла быка за рога: “Послушайте, я знаю, вы считаете, будто я не смогу снять боевик, потому что я женщина и у меня нет пениса. Так вот, он у меня есть!” А затем она шмякнула на его письменный стол огромный, покрытый венами фаллоимитатор», – рассказывает о матери Кейт Сигел.

Конечно, нелегко женщине с подобными взглядами транслировать дочери, что надо стремиться быть привлекательной, подстраивая свою внешность под принятые стандарты, да и вообще соответствовать требованиям не изжитого ещё даже в Америке патриархального общества. Но видеть свою дочь одиноким изгоем, несчастной белой вороной Ким Фридман тем более не готова, несмотря на весь свой бунтарский дух. Кейт Сигел говорит о матери: «Ей хотелось бы сказать, что моя внешность не является определяющим фактором в отношениях с парнем и уж точно не отразится на моей карьере. Как ни печально, мама признает, что в жизни все устроено по-другому. Ведь она желает мне только добра, и я знаю, что ее убивает необходимость давать советы, противные ее феминистской натуре. Но как мы, евреи, противостоим некомфортным социальным реалиям? С юмором!»

Юмор и неистощимая энергия Ким Фридман творят чудеса. Иногда её поведение выглядит даже не ироничным, а попросту комичным, так что дочь смеётся не вместе с мамой, а над ней, причём смеётся довольно-таки раздражённо. Но именно не боясь показаться смешной, Ким достигает цели – для себя и для дочери. Так, Ким познакомилась с принстонским раввином – конечно, с такой мамой Кейт не могла не поступить в желанный колледж! – и уговорила его отслеживать, насколько дисциплинированно дочь посещает вечера знакомств для молодёжи, которые тот устраивал. Далёкая от интернет-жизни, Ким даже «зафрендила» раввина и его жену в Facebook. Отошедшая от еврейских обычаев, она купила новую посуду, не осквернённую некошерной пищей, и залучила раввина в гости.

Во время этого визита дочке приходилось постоянно напоминать ей, что религиозным евреям нельзя обниматься с посторонними, даже очень дружественными женщинами. В итоге раввин и его жена не только не сбежали из этих гостей, но и действительно крепко подружились с Ким и Майклом Сигелом, отцом Кейт. А Кейт на одном из вечеров знакомств нашла идеального для себя бойфренда, Джона, которого они с матерью прозвали Суперевреем – талантливого программиста, поддерживающего подругу в её решении уйти с работы ради писательства, но к огорчению Ким и радости Кейт, отнюдь не одержимого идеей поскорее жениться.

Заботливая Ким, вечно окружённая такими же обаятельными оригиналами, как и она сама, тут же придумала будущему, как ей хочется думать, зятю поручение – разработать интернет-приложение по вызову стриптизеров на дом для её друга, тоже чудесного еврейского юноши, владельца гей-клуба:

«–Итак, ты ведь знаешь, что тебе иногда хочется пригласить частного стриптизера? Но ты понятия не имеешь, где ближе всего его можно найти? – спросила Джона моя мама.
– Хм, конечно. – Джон покосился на меня.
Нет. Нет, он не знал. Мой парень, наверное, самый сдержанный, самый правильный человек в Соединенных Штатах. Сомневаюсь, что в числе его знакомых есть хоть кто-то, кто когда-либо приглашал частного стриптизера. Ну, за исключением моей мамы, естественно».

Кейт Сигел. Моя чокнутая еврейская мама. Перевод с английского Ольги Александровой. М., Иностранка, 2016.