Шансон особого назначения

Легендарную одесскую песню «Бублички», которую так любил Утёсов, написал еврейский поэт Яков Ядов. Созревший в нэповских кабаках, он в итоге, конечно, стал врагом советской власти – его сгноили в нищете и безвестности.

В одном из интервью певца Леонида Утесова спросили: «Какая ваша любимая песня?» Утесов, не моргнув глазом, ответил: «Моя любимая – это песня протеста». «Протеста? Но против чего?» – испугался журналист, предположивший, что сейчас артист выдаст какую-нибудь запрещенную антисоветскую проповедь. «Не против чего, а про что, – поправил Утесов. – Песня про тесто. А именно – про “бублички”, слова которой написал одесский куплетист Яков Ядов». Журналист выдохнул с облегчением. Песню про «Бублички» – как и про «Лимончики», про которые тоже написал Ядов – он и сам знал наизусть.

«Боцман Жорж», «Жгут», «Аника-воин» и «Пчела» – под какими только псевдонимами не публиковался поэт Яков Ядов в 20-е годы. Родившийся в Киеве в еврейской семье, после революции Ядов осел в Одессе и устроился писать фельетоны в издание «Моряк». Надвигалась эпоха нэпа. Одесситки и москвички выбирали короткие стрижки и фокстрот. По городам в упряжках раскатывали новые коммерсанты: дымили контрабандными сигарами и за один вечер оставляли в ресторанах астрономические суммы. В этих условиях Ядов, который, как вспоминали современники, и сам был большим любителем танцев и злачных мест, расцвел. Он взялся писать куплеты сначала для местной, а затем и для московской «кабацкой» эстрады.

Певец Григорий Красавин, который был невероятно популярен в 20-е, утверждал, что «Бублички» Ядов написал специально «под него». По его словам, это случилось в 1926 году: «Приехав на гастроли в Одессу, я был поражен, что, пока я ехал с вокзала к Ядову на Сумскую улицу, всю дорогу меня сопровождали возгласы “Купите бублики!” Мне захотелось иметь песенку с таким припевом. О своем желании я сказал Ядову и сыграл на скрипке, с которой обычно выступал, запавшую в память мелодию. Яков Петрович разразился обычным для него бурным смехом и сказал жене Ольге Петровне своим сиплым голосом: “Ставь самовар для артиста. А я буду печь бублики…” Полчаса стучала в соседней комнате машинка. В тот же вечер я с листа исполнял “Бублики” в “Гамбринусе” (известная пивная, которая работает и по сей день. – Прим. ред.). А на следующий день песню пела уже вся Одесса».

«Купите бублички, / Горячи бублички, / Гоните рублички / Сюда скорей. / И в ночь ненастную / Меня, несчастную, / Торговку частную / Ты пожалей», – слова песни оказались простыми и запоминающимися. Ядов позже говорил, что хотел изобразить в тексте мытарства бедной девушки. «Он сказал: “Надо показать в этой песенке несчастную безработную девушку, мёрзнущую на улице ради куска хлеба, умирающую с голоду для обогащения нэпмана – так сказать, одна из “гримас нэпа”», – вспоминал Красавин.

Позже авторство Ядова пытались оспорить. Дескать, не он и не в Одессе сочинил эту песню. Якобы Красавин в своих воспоминаниях ошибся и ехал на Сумскую улицу не в Одессе, а в Харькове. И адресатом его визита был не Яков Ядов, а другой литератор. Об этом упоминал, например, академик Дмитрий Лихачёв: «Чрезвычайно популярную в низах общества, у шпаны, песенку “Купите бублички” сочинил в молодости член-корреспондент АН СССР, известный литературовед Леонид Тимофеев. Под музыку “Бубличков” в 20-е годы танцевали фокстрот, а в Соловецком театре отбивала чечётку парочка Савченко и Энгельфелдт. Урки ревели, выли от восторга».

Но в пользу авторства Якова Ядова, помимо воспоминаний Красавина, говорит и еще одно свидетельство – писателя Константина Паустовского, с которым тот дружил. Позже авторство Ядова подтверждал и Леонид Утесов, тоже взявший песню в свой репертуар и, как считается, первым записавший ее в 30-х годах на грампластинку.

Помимо «Бубличков» Утесов исполнял на концертах, по крайней мере, еще одну песню на стихи Ядова. Речь идет о легендарных «Лимончиках» – шедевре одесской «блатной» лирики, где в каждом куплете рассказывают историю злоключений одного еврея: «На привозе Беня жил, / Беня мать свою любил. / Если есть у Бени мать, / Значит, есть куда послать!» Ядов сочинил всего два-три куплета, а дальше заработало народное творчество: особенным мастерством у «кабацких» певцов считалось ввести в каждый куплет новое еврейское имя.

«Лимончиками» же, как считают исследователи, в тексте называли не плоды цитруса, а денежные знаки. Начало нэпа совпало с ростом инфляции. В 1921 году советское правительство печатало купюры со все возрастающим номиналом – от 10 до 100 тысяч рублей. Стоимость самых простых товаров в «совзнаках», как называли тогда советскую валюту, исчислялась миллионами – «лимонами», как их прозвал народ. При этом в ходу одновременно было сразу несколько денежных систем: расплачивались и «керенками» Временного правительства, и даже царскими деньгами. В каждой из валют цена на один и тот же товар была разной.

По легенде, когда Утесов записывал «Лимончики» на пластинку в 1932 году, его заставили убрать из текста все подробности криминальных «еврейских» похождений. Так получился вариант песни, который известен сегодня. В нем уже нет ни Бени, ни Моти, ни других мелких жуликов Одессы, а осталась одна только Соня, на балконе которой растут те самые лимончики. Советское государство свернуло политику нэпа в конце 20-х, а все его пережитки – и частную торговлю, и «оголтелое песенное творчество» – выметали нещадно «метлой социализма».

Под жернова попал и Яков Ядов. В конце 20-х он переехал жить из любимой Одессы в Ленинград, а позже в поисках заработка переместился в Москву. Его печатали все меньше, а критиковали все больше. Созданная в 1925 году Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) учинила ему настоящую расправу. «Меня решили ликвидировать. В 29-м году в Ленинграде, где я тогда жил и работал, начали борьбу с “ядовщиной”. Видя, что силы неравны, что меня могут угробить, я уехал в Москву. Но и там не спасся. “Рапповцы” устроили мой “творческий вечер”, на котором разгромили меня в пух и прах, причислив к лику классовых врагов. При этом один из ораторов с циничной откровенностью заявил: “Ядова надо ликвидировать, так как из-за таких, как он, нас, рапповцев, на эстраде не исполняют”», – писал Яков Ядов в 1940 году в одном из писем. По его словам, инцидент с «творческим вечером» стоил ему кровоизлияния в мозг.

Адресатом того письма был всесильный Андрей Вышинский. В прошлом он был прокурором СССР, а в мае 1939 года занял пост заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР – высшего органа исполнительной и распорядительной власти. Именно к Вышинскому, как к последней надежде, обращался больной и нищий Яков Ядов, который к тому времени страдал болями в сердце, приступами удушья и отеками ног. Поэт, чьи песни распевала вся страна, унижался и оговаривал себя: «Подобно многим представителям старой интеллигенции, испугался революции и попятился назад. Но жизнь научила меня уму-разуму. Эта наука дорого мне обошлась. И в итоге я нашел свое место в рядах честной советской интеллигенции. С 20-го года на моей писательской репутации нет ни одного пятнышка».

Неизвестно, помог бы Вышинский Ядову, если бы успел. К тому времени, как письмо поэта легло к нему на стол, самого отправителя уже не было в живых. Яков Ядов скончался в своей квартире в возрасте 55 лет. Причиной смерти, предположительно, стал сердечный приступ. Судьба его гонителей тоже сложилась незавидно. РАПП расформировали указом от 23 апреля 1932 года. Вместо него ввели единую организацию – Союз писателей СССР. В 1937 году ряд видных «рапповцев» обвинили в троцкистском заговоре и расстреляли.

Экс-прокурор Андрей Вышинский пережил большую чистку 30-х и сделал отличную дипломатическую карьеру. В конце 40-х он занял пост министра иностранных дел СССР, а позже представлял Советскую Россию в ООН. Вышинский скончался от сердечного приступа в 1953 году во время деловой поездки в Нью-Йорк.

Леонид Утесов, который первым вывел песни Якова Ядова на «большую эстраду», умер в 1982 году в Москве. Он получил то признание, о котором и мечтать-то мог лишь редкий советский артист. Его именем называют улицы и самолеты, в его честь ставят памятники и выпускают почтовые марки. В Одессе – городе, который познакомил Ядова и Утесова – голос певца звучит ежедневно. Именно он сопровождает отъезд поездов и прилет самолетов на одесском вокзале и в аэропорту.