Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
Глава 5
12.04.2001
В 1884 г., в большом процессе 14-ти (дело В. Н. Фигнер и товарищей) мы не находим ни одного еврейского имени. В крупном киевском процессе 1-9 ноября 1884 г. в Киеве (дело Мартьянова, Борисовича, М.Шебалина и др.) из 12 имен — еврейское лишь одно: это фиктивная жена действительного студента Шебалина, Прасковья Федоровна Богораз, 26 лет от ролу. П.Ф.Богораз окончила в 1877 г. женскую гимназию в Таганроге, давала уроки в том же городе, в 1879 г. поступила на Бестужевские курсы, была на них 4 года, курсы не окончила, переставши посещать их в мае 1883 г. По сведениям 3-го Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, Богораз в окт. 1879 г. производила сбор среди курсисток в пользу студента, арестованного по политическому делу. Родной брат ее Натан Богораз в 1884 г., по сведениям полиции, содержался в таганрогской тюрьме по обвинению в государственном преступлении. В марте 1882 г. Прасковья Федоровна, по предложению Исполнительного Комитета, приняла на себя роль хозяйки конспиративной квартиры, а для этого приняла православие и повенчалась с М.П.Шебалиным, в их квартире печатался «Листок Народной Воли». Затем они переехали в Киев, и здесь 4 марта были арестованы, вместе с типографией «Народной Воли». Богораз показала, что принадлежит к социально-революционной партии «Народной Воли», вполне разделяет ее программу и задачи партии; определенных функций в партии не имеет, почему и не признает себя виновной в принадлежности к тайной организации; чем определяется ее связь с организацией, определить не может, но никаких планов и проектов действия в интересах партии в Киеве не было. По приговору военно-окружного суда Богораз была сослана с лишением всех прав в Тобольскую губернию; но по дороге, 11-го ноября 1885 г., умерла в московской пересыльной тюрьме, П.Ф. Богораз была человеком очень сдержанным, относилась с пренебрежением к обычным разговорам, развлечениям, шуткам. Это придавало ее поведению колорит некоторой суровости. Но это не мешало ей замечательно мягко, даже любовно относиться к людям. Настойчивая и аккуратная в выполнении всех дел, важных и неважных, Прасковья Федоровна была, по отзыву М.П.Шебалина, очень ценным, преданным работником, подчинявшимся беспрекословно партийной дисциплине. По свидетельству В.С.Панкратова, она высказала на процессе свое негодование той нежностью, с которой прокурор обращался со свидетелем-жандармом, «уставшим от показаний».
Участник процесса шлиссельбуржец Панкратов рассказывает, что подсудимым по делу 12-ти ставился в вину революционный съезд, чуть ли не того же значения, что липецкий. Никакого съезда в Киеве, по его словам, не было, но действительно в Харькове в начале лета 1883 г. членами рабочей организации был поднят вопрос о съезде рабочих организаций «Народной Воли» и «Пролетариата». В это же время Дегаев распространял свою погромную прокламацию. Вопрос об антисемитизме был бы поставлен на съезде, если бы таковой состоялся; и это наводит на мысль, не была ли цитируемая генералом Шебеко в его «Хронике социалистического движения» (с. 252) прокламация от 27 июля 1883 г. действительно составлена евреями с целью протеста от имени членов рабочей группы «Народной Воли» в Харькове против погромного движения и погромных листков.
Авраам (Алексей) Николаевич Бах был выдающимся членом партии «Народной Воли», единственным членом Исполнительного Комитета последнего состава, который остался на свободе и спасся от преследований благодаря отъезду за границу. Бах родился в 1857 г., воспитывался во 2-й киев. гимназии, которую окончил в 1875 г. С 1875 по 1878 г. был студентом естественного отделения физико-математического факультета Киевского университета. Первые запрещенные книжки прочел он в 7 классе гимназии, но не принимал ближайшего участия в движении, хотя был знаком с Чубаровым и «бунтарями», с одной стороны, и с деятелями украинофильско-конституционного студенческого клуба, с другой стороны. Вскоре, однако, он принял энергичное участие в мартовском движении 1878 г. среди студентов киевского университета; был арестован и сослан в Белозерск; оттуда (по болезни легких) переведен на юг (в Новомосковск и затем в Бахмут). Находясь в ссылке, Бах ознакомился последовательно с изданиями «Земли и Воли», «Черного Передела» и «Народной Воли». Больше всего привлекли его к себе идеи последней группы. Главное, что захватило его, это было введение элемента политической борьбы в русскую жизнь и в партийную программу. Мало нравился ему систематический террор и якобинство в программе партии. В отношении террора особенно удручающее впечатление на него произвело время, последовавшее за смертью Александра II, когда вместо ожидаемого взрыва народной революции во многих местах можно было слышать плач по царю-освободителю. Так что вступая в партию «Народной Воли», Бах был противником террора, но горячим сторонником пропаганды социалистических идей и организации революционных сил. Вернувшись из ссылки в дек. 1881 г. (после 3 1/2 лет), Бах, в начале 1882 г., приехал в Киев, начал работу с кружком Ис. Левинского, а после его ареста в апр. 1882 г. собрал разрозненные части народовольческой организации под именем «Киевской организации партии» «Народной Воли». В нее вошли С.Никитина. Спандони, Захарин, Росси (впоследствии предатель) и др. Бах начал свои занятия по тому плану, который он изложил позже в брошюре «Царь-голод». Занятия эти вел он с рабочими и с молодежью, которая занималась с рабочими. Помимо пропаганды в среде рабочих, киевская организация поставила типографию, выпустившую воззвание: «К обществу», «К рабочим», «К учащейся молодежи» и (по-малоросски) «К украинскому народу». Сам Бах вел занятия с рабочими ж.д. мастерских под именем «Юрия Иванова». Затем организация устроила побеги революционеров Вл.Бычкова и Вас.Иванова. В январе 1883 г. Бах ездил в Харьков повидаться по партийным делам с В.Н.Фигнер; скоро по возвращении подвергся случайному обыску и. перейдя на нелегальное положение, уехал в Ярославль, а затем в Казань. Казанские студенты отгектографировали лекции Баха, с которых впоследствии вышла книга «Царь-голод», В декабре 1883 г. Бах получил поручение поставить типографию для напечатания № 10 «Нар. Воли». Последний, как известно, был роковым. Дегаев был арестован в Одессе в типографии, печатавшей № 10, и сам предал В.Фигнер и созданную ею для той же цели харьковскую типографию. Так как возобновить харьковскую типографию было трудно, то Бах обосновался в Ростове-на-Дону. Здесь были организованы — большая народовольческая группа, а также типография, которая и отпечатала № 10 «Народной Воли». В янв. 1884 г. в Париже состоялся съезд, избравший новый Исполнительный Комитет (от старого оставались лишь М.Н.Оловенникова и Л.Тихомиров). Посланный в Россию с особыми полномочиями член Исполнительного Комитета Герман Лопатин, бывший также членом Распорядительной Комиссии, включил в состав Исполнительного Комитета С.Иванова и Баха, работавших на юге. Бах оказал Лопатину немало услуг, но, как мы видели выше, не всегда охотно подчинялся распоряжениям Лопатина. Уезжая в сент. 1884 г. из Ростова, после объезда ряда революционных центров, Лопатин был полон светлых надежд. Но 7 октября 1884 г. он был арестован в Петербурге. Результатом этого несчастного случая было крушение налаженной им и Бахом организации. Особенно много поработал Бах в Ростове-на-Дону. связывая с этим городом столь обширные планы, что Лопатин паже пошутил: «Благословляю. Когда захотите короноваться ростовским королем, мы возьмем напрокат из театра и пришлем вам корону»... После всероссийского погрома революционеров. вызванного провалом адресов в Петербурге, Баху пришлось спасаться, но куда ни приезжал он, всюду находил разгром местных групп, и. наконец, на Кавказе он нашел утолок, где мог обдумать создавшееся положение вешен. Он пришел к убеждению, что продолжать идти по старому пути не только бесполезно, но и вредно, что вместо стремления восстанавливать ежеминутно разрушаемую центральную организацию нужно перейти к долгой культурно-политической работе на местах. Придя к такому убеждению, он отстранился от работы в России и заграницей, куда он уехал. Живя в Париже, он занимался много естественными науками, и в период возобновления народовольческих традиций принял известное участие в с.-р. движении. По крайней мере, обзоры департамента полиции 1900-х гг. продолжают упоминать его имя среди эмигрантов, пользующихся влиянием. Бах был почти единственным членом Исполнительного Комитета, которому посчастливилось, после большой и энергичной работы, остаться целым и не расплачиваться за эту работу ценой свободы и даже жизни. Был еще один. Л.Тихомиров, но тот «раскаялся», отрекся от прошлого и пошел в лагерь «Московских Ведомостей». Баха же спас отъезд за границу. После его отъезда и ареста Лопатина, Садовой. С.Иванова и др. Исполнительный Комитет уже более не возобновлялся. В России продолжали действовать более или менее разрозненные группы «Народной Воли». Усиленное участие в них принимали евреи.
Из числа евреев, действовавших в 1884 г. вместе с Лопатиным и Бахом, нужно назвать Добрускину и Я.Френкеля. Рогачевская мешанка, слушательница бестужевских курсов, Генриетта Николаевна Добрускина, родилась в 1862 г. В мае 1884 г. ей пришлось покинуть курсы и Петербург и перейти на нелегальное положение. Группа «Молодой Народной Воли», с Якубовичем во главе, пытавшаяся создать новую центральную организацию, помимо рушившейся постоянно старой и проповедовавшая аграрный и фабричный террор, привлекла Добрускину в свою среду и отправила ее в Ростов-на-Дону, где надеялась на успех. Здешние народовольцы встретили ее очень радушно, но отказывались вступать с ней в теоретические разговоры и, на слова Добрускиной о несовершенстве старой организации, отзывались, что совершенство вообще трудно достижимо. Видя неудачу, Добрускина обратилась к Баху, члену Исполнительного Комитета. Тот вспоминает о ней, как о «маленькой, симпатичной живой курсистке», которая очаровала ростовское общество, с поэтессой Барыковой во главе. Добрускина охотно вступила в члены местной (старой) народовольческой организации, проявила большой талант в пропаганде среди рабочих, а наборщика войсковой типографии в Новочеркасске, который потихоньку и понемножку доставлял организации казенный шрифт для типографии «Народной Воли», она «так забрала в руки, что тот стал таскать шрифт без всякой оглядки, и № 10 «Народной Воли» в значительной степени, напечатан этим шрифтам». Арестованная вскоре после ареста Лопатина. Добрускина заявила, что «занимается революционными делами». Ей пришлось прожить в предварительном заключении почти 3 года. Судилась она по процессу 21-го («Дело Лопатина») и была приговорена к смертной казни, замененной ей 8-ю годами каторжных работ. В своей потрясающей речи на суде Лопатин именно о ней говорил, обращаясь к товарищам и суду, прося прошенная за то, что арестованный внезапно, он не в силах был, физически, уничтожить адреса товарищей, в том числе и адрес Добрускиной. Последняя обвинялась в устройстве тайной типографии «Народной Воли» и в том, что хранила динамитные снаряды, зная заведомо об их назначении. На суде открылось, что в ее квартире жил Лопатин. приезжавший в Ростов. Добрускина прибыла на Кару осенью 1888 г., была участницей карийской трагедии в августе того года; в 1890 г. выпущена в вольную команду, вышла замуж за известного народовольца Адриана Михайлова; в 1891 г. ей сбавлена по манифесту одна треть, в 1895 г. поселилась в Чите (как ссыльнопоселенка) ив 1907 вернулась в Европейскую Россию.
Другой еврей, судившийся по делу 21 -го, был мешанин Яков Григорьевич Френкель, арестованный в 1885 г. благодаря сведениям, сообщенным студентом харьковского ветеринарного института Ив.Гепером. Гепер после ареста дал показания, в которых объяснил происхождение снарядов, бывших вещественными доказательствами в деле Лопатина. По его словам, в Луганске., где находились тогда казенные склады динамита, работали над добыванием динамита и испытанием снарядов многие революционеры (П.Антонов, С.Иванов. Гончаров, Кирсанов, евреи Яков Френкель и Моисей Линтварев). Кирсанов, судившийся по делу Лопатина, Френкель и Линтварев были учениками лисичанского горного училища. После испытания снарядов Гончаров отвез их (в апреле 1884 г.) в Ростов-на-Дону, где, оставил их на время у мещанки Розы Лев. В половине августа С.Иванов приказал Геперу явиться в Ростов, чтобы приготовить какую-то принадлежность для капсюль. Там. в квартире Добрускиной, жил неизвестный, оказавшийся Лопатиным. Динамит для снарядов был куплен у рабочих-шахтеров в Луганске при посредстве Як. Френкеля и Моисея Линтварева.
Участник процесса шлиссельбуржец Панкратов рассказывает, что подсудимым по делу 12-ти ставился в вину революционный съезд, чуть ли не того же значения, что липецкий. Никакого съезда в Киеве, по его словам, не было, но действительно в Харькове в начале лета 1883 г. членами рабочей организации был поднят вопрос о съезде рабочих организаций «Народной Воли» и «Пролетариата». В это же время Дегаев распространял свою погромную прокламацию. Вопрос об антисемитизме был бы поставлен на съезде, если бы таковой состоялся; и это наводит на мысль, не была ли цитируемая генералом Шебеко в его «Хронике социалистического движения» (с. 252) прокламация от 27 июля 1883 г. действительно составлена евреями с целью протеста от имени членов рабочей группы «Народной Воли» в Харькове против погромного движения и погромных листков.
Авраам (Алексей) Николаевич Бах был выдающимся членом партии «Народной Воли», единственным членом Исполнительного Комитета последнего состава, который остался на свободе и спасся от преследований благодаря отъезду за границу. Бах родился в 1857 г., воспитывался во 2-й киев. гимназии, которую окончил в 1875 г. С 1875 по 1878 г. был студентом естественного отделения физико-математического факультета Киевского университета. Первые запрещенные книжки прочел он в 7 классе гимназии, но не принимал ближайшего участия в движении, хотя был знаком с Чубаровым и «бунтарями», с одной стороны, и с деятелями украинофильско-конституционного студенческого клуба, с другой стороны. Вскоре, однако, он принял энергичное участие в мартовском движении 1878 г. среди студентов киевского университета; был арестован и сослан в Белозерск; оттуда (по болезни легких) переведен на юг (в Новомосковск и затем в Бахмут). Находясь в ссылке, Бах ознакомился последовательно с изданиями «Земли и Воли», «Черного Передела» и «Народной Воли». Больше всего привлекли его к себе идеи последней группы. Главное, что захватило его, это было введение элемента политической борьбы в русскую жизнь и в партийную программу. Мало нравился ему систематический террор и якобинство в программе партии. В отношении террора особенно удручающее впечатление на него произвело время, последовавшее за смертью Александра II, когда вместо ожидаемого взрыва народной революции во многих местах можно было слышать плач по царю-освободителю. Так что вступая в партию «Народной Воли», Бах был противником террора, но горячим сторонником пропаганды социалистических идей и организации революционных сил. Вернувшись из ссылки в дек. 1881 г. (после 3 1/2 лет), Бах, в начале 1882 г., приехал в Киев, начал работу с кружком Ис. Левинского, а после его ареста в апр. 1882 г. собрал разрозненные части народовольческой организации под именем «Киевской организации партии» «Народной Воли». В нее вошли С.Никитина. Спандони, Захарин, Росси (впоследствии предатель) и др. Бах начал свои занятия по тому плану, который он изложил позже в брошюре «Царь-голод». Занятия эти вел он с рабочими и с молодежью, которая занималась с рабочими. Помимо пропаганды в среде рабочих, киевская организация поставила типографию, выпустившую воззвание: «К обществу», «К рабочим», «К учащейся молодежи» и (по-малоросски) «К украинскому народу». Сам Бах вел занятия с рабочими ж.д. мастерских под именем «Юрия Иванова». Затем организация устроила побеги революционеров Вл.Бычкова и Вас.Иванова. В январе 1883 г. Бах ездил в Харьков повидаться по партийным делам с В.Н.Фигнер; скоро по возвращении подвергся случайному обыску и. перейдя на нелегальное положение, уехал в Ярославль, а затем в Казань. Казанские студенты отгектографировали лекции Баха, с которых впоследствии вышла книга «Царь-голод», В декабре 1883 г. Бах получил поручение поставить типографию для напечатания № 10 «Нар. Воли». Последний, как известно, был роковым. Дегаев был арестован в Одессе в типографии, печатавшей № 10, и сам предал В.Фигнер и созданную ею для той же цели харьковскую типографию. Так как возобновить харьковскую типографию было трудно, то Бах обосновался в Ростове-на-Дону. Здесь были организованы — большая народовольческая группа, а также типография, которая и отпечатала № 10 «Народной Воли». В янв. 1884 г. в Париже состоялся съезд, избравший новый Исполнительный Комитет (от старого оставались лишь М.Н.Оловенникова и Л.Тихомиров). Посланный в Россию с особыми полномочиями член Исполнительного Комитета Герман Лопатин, бывший также членом Распорядительной Комиссии, включил в состав Исполнительного Комитета С.Иванова и Баха, работавших на юге. Бах оказал Лопатину немало услуг, но, как мы видели выше, не всегда охотно подчинялся распоряжениям Лопатина. Уезжая в сент. 1884 г. из Ростова, после объезда ряда революционных центров, Лопатин был полон светлых надежд. Но 7 октября 1884 г. он был арестован в Петербурге. Результатом этого несчастного случая было крушение налаженной им и Бахом организации. Особенно много поработал Бах в Ростове-на-Дону. связывая с этим городом столь обширные планы, что Лопатин паже пошутил: «Благословляю. Когда захотите короноваться ростовским королем, мы возьмем напрокат из театра и пришлем вам корону»... После всероссийского погрома революционеров. вызванного провалом адресов в Петербурге, Баху пришлось спасаться, но куда ни приезжал он, всюду находил разгром местных групп, и. наконец, на Кавказе он нашел утолок, где мог обдумать создавшееся положение вешен. Он пришел к убеждению, что продолжать идти по старому пути не только бесполезно, но и вредно, что вместо стремления восстанавливать ежеминутно разрушаемую центральную организацию нужно перейти к долгой культурно-политической работе на местах. Придя к такому убеждению, он отстранился от работы в России и заграницей, куда он уехал. Живя в Париже, он занимался много естественными науками, и в период возобновления народовольческих традиций принял известное участие в с.-р. движении. По крайней мере, обзоры департамента полиции 1900-х гг. продолжают упоминать его имя среди эмигрантов, пользующихся влиянием. Бах был почти единственным членом Исполнительного Комитета, которому посчастливилось, после большой и энергичной работы, остаться целым и не расплачиваться за эту работу ценой свободы и даже жизни. Был еще один. Л.Тихомиров, но тот «раскаялся», отрекся от прошлого и пошел в лагерь «Московских Ведомостей». Баха же спас отъезд за границу. После его отъезда и ареста Лопатина, Садовой. С.Иванова и др. Исполнительный Комитет уже более не возобновлялся. В России продолжали действовать более или менее разрозненные группы «Народной Воли». Усиленное участие в них принимали евреи.
Из числа евреев, действовавших в 1884 г. вместе с Лопатиным и Бахом, нужно назвать Добрускину и Я.Френкеля. Рогачевская мешанка, слушательница бестужевских курсов, Генриетта Николаевна Добрускина, родилась в 1862 г. В мае 1884 г. ей пришлось покинуть курсы и Петербург и перейти на нелегальное положение. Группа «Молодой Народной Воли», с Якубовичем во главе, пытавшаяся создать новую центральную организацию, помимо рушившейся постоянно старой и проповедовавшая аграрный и фабричный террор, привлекла Добрускину в свою среду и отправила ее в Ростов-на-Дону, где надеялась на успех. Здешние народовольцы встретили ее очень радушно, но отказывались вступать с ней в теоретические разговоры и, на слова Добрускиной о несовершенстве старой организации, отзывались, что совершенство вообще трудно достижимо. Видя неудачу, Добрускина обратилась к Баху, члену Исполнительного Комитета. Тот вспоминает о ней, как о «маленькой, симпатичной живой курсистке», которая очаровала ростовское общество, с поэтессой Барыковой во главе. Добрускина охотно вступила в члены местной (старой) народовольческой организации, проявила большой талант в пропаганде среди рабочих, а наборщика войсковой типографии в Новочеркасске, который потихоньку и понемножку доставлял организации казенный шрифт для типографии «Народной Воли», она «так забрала в руки, что тот стал таскать шрифт без всякой оглядки, и № 10 «Народной Воли» в значительной степени, напечатан этим шрифтам». Арестованная вскоре после ареста Лопатина. Добрускина заявила, что «занимается революционными делами». Ей пришлось прожить в предварительном заключении почти 3 года. Судилась она по процессу 21-го («Дело Лопатина») и была приговорена к смертной казни, замененной ей 8-ю годами каторжных работ. В своей потрясающей речи на суде Лопатин именно о ней говорил, обращаясь к товарищам и суду, прося прошенная за то, что арестованный внезапно, он не в силах был, физически, уничтожить адреса товарищей, в том числе и адрес Добрускиной. Последняя обвинялась в устройстве тайной типографии «Народной Воли» и в том, что хранила динамитные снаряды, зная заведомо об их назначении. На суде открылось, что в ее квартире жил Лопатин. приезжавший в Ростов. Добрускина прибыла на Кару осенью 1888 г., была участницей карийской трагедии в августе того года; в 1890 г. выпущена в вольную команду, вышла замуж за известного народовольца Адриана Михайлова; в 1891 г. ей сбавлена по манифесту одна треть, в 1895 г. поселилась в Чите (как ссыльнопоселенка) ив 1907 вернулась в Европейскую Россию.
Другой еврей, судившийся по делу 21 -го, был мешанин Яков Григорьевич Френкель, арестованный в 1885 г. благодаря сведениям, сообщенным студентом харьковского ветеринарного института Ив.Гепером. Гепер после ареста дал показания, в которых объяснил происхождение снарядов, бывших вещественными доказательствами в деле Лопатина. По его словам, в Луганске., где находились тогда казенные склады динамита, работали над добыванием динамита и испытанием снарядов многие революционеры (П.Антонов, С.Иванов. Гончаров, Кирсанов, евреи Яков Френкель и Моисей Линтварев). Кирсанов, судившийся по делу Лопатина, Френкель и Линтварев были учениками лисичанского горного училища. После испытания снарядов Гончаров отвез их (в апреле 1884 г.) в Ростов-на-Дону, где, оставил их на время у мещанки Розы Лев. В половине августа С.Иванов приказал Геперу явиться в Ростов, чтобы приготовить какую-то принадлежность для капсюль. Там. в квартире Добрускиной, жил неизвестный, оказавшийся Лопатиным. Динамит для снарядов был куплен у рабочих-шахтеров в Луганске при посредстве Як. Френкеля и Моисея Линтварева.
