Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
Храмовые стройки
11.07.2013
В дни перед девятым ава часто вспоминают легенду о том, какое впечатление на Наполеона произвело то обстоятельство, что евреи до сих пор горько рыдают по утраченной 18 веков назад святыне. Император сказал тогда, что евреи, несомненно, за это должны удостоиться восстановления Храма, и никакая сила в мире не сможет им помешать вернуться на свою землю. Но неужели за весь этот период евреи не попытались сделать для восстановления своего Храма что-то практическое? Пытались, пытались... Попробуем вспомнить кое-что из этих попыток.
Первым был Бар-Кохба. Подняв евреев на восстание против римлян в 132 г. н.э., он, без сомнения, имел в своих планах восстановление Храма. Недаром отчеканенные Бар-Кохбой в немалом количестве монеты со словами «свободная Иудея» украшает фасад Храма. Однако до сих пор идут споры о том, смог ли он действительно освободить Храмовую гору и возобновить жертвоприношения, пусть и на короткое время.
Ближе всего евреи приблизились к заветной мечте в 361 году, когда на римский престол вступил император Юлиан — полководец и писатель, реформатор и философ. Внук Константина, сделавшего христианство государственной религией, он совершил последнюю попытку повернуть колесо истории вспять, возобновив по всей империи традиционные языческие культы. Однако симпатии он испытывал не только к язычеству, но и к иудейской религии.
Какими мотивами он руководствовался? Письмо к еврейской общине, написанное императором собственноручно перед отправлением на персидскую войну, с которой ему не суждено было вернуться, выдержано в терминах восстановления исторической справедливости. Он пишет о притеснениях, которым подвергались евреи при его предшественниках, и резонно замечает, что это могло помешать евреям искренне молиться за благополучие римского престола.
Христианский летописец Созомен пишет: «Впрочем, он делал это, вероятно, не потому, что одобрял их Б-гопочтение, ибо знал, что вера иудейская есть как бы мать учения христианского, признающая тех же пророков и патриархов, — а потому, что иудеи — непримиримые враги христианам, и следовательно чрез доброхотство им он старался досаждать тем, от кого отвращался». То есть, следовал старому, как мир, принципу: враг моего врага — мой друг.
Однако этот мотив не был единственным. Ведь Юлиан не поощрял все подряд культы, распространенные в империи и враждебные христианству. Основной идеей императора был традиционализм, возвращение верований, веками исповедовавшихся народами. И иудаизм был для него такой «традиционной для нашей империи религией», противопоставленной всяким там новым течениям во главе с христианством.
Так или иначе, хроники, как христианские, так и язычника Марцеллина, рассказывают о реально начатых Юлианом работах по восстановлению Иерусалимского Храма. Руководил работами вызванный из Британии служивший там наместником аристократ и ученый по имени Алипий Антиохийский.
«Иудеи, издавна желавшие найти удобный случай для восстановления своего храма, в котором могли бы приносить жертвы, усердно принялись за дело... Так как царь приказал выдать деньги на издержки из общественной казны, то скоро все было готово: брусья, камни, кирпич, глина, известь и прочее», — пишет церковный историк того времени Сократ Схоластик.
Однако строительство было прервано — сначала землетрясением, а затем пожаром. Эти события, естественно, были истолкованы христианами как знаки с Небес. Правда, по свидетельству того же историка, евреи «пребыли упорными в предрассудках иудейства» и вовсе не впечатлились этими знаками. Но все же работа замедлилась или вовсе была прервана, а вскоре император Юлиан пал в бою, и всем его начинаниям пришел конец. Христианство на многие века стало государственной религией, и о разрешении на строительство Храма не могло быть и речи.
В истории с Юлианом, насколько нам известно, не принимали участие никакие духовные авторитеты нашего народа. В центре следующей истории уже стоят великие мудрецы. В XIII веке мысль о возвращении в землю Израиля распространилась среди евреев Западной Европы. В общей сложности добрались до Святой Земли, охваченной войной между крестоносцами и мусульманами, по меньшей мере несколько сот человек, в том числе целый ряд известных раввинов. Высшей точкой этой волны было переселение в Акко рабби Ихиэля Парижского, главы евреев Франции и одного из авторов Тосафот, важнейшего комментария на Талмуд. Во Франции он участвовал в публичном диспуте с христианами. Евреи считали, что он победил в диспуте, христиане считали иначе, и в результате 24 воза с экземплярами Талмуда были торжественно сожжены на центральной площади Парижа. В стране, где сжигают Талмуд, мудрецу делать было нечего, и с группой учеников он переселился в землю Израиля.
Примерно через сто лет в землю Израиля прибывает из Прованса путешественник, ученый и раввин Аштори Фархи, который в своей книге пересказывает услышанную от стариков удивительную историю: «В году 5017 [1257] рабейну Хананель из Парижа призвал прийти в Иерусалим и вознести жертвы, прямо в наши дни. И я поспешил выполнить его призыв, и даже не спросил его, что же делать с тем, что все мы нечисты, и где же взять коэна с достоверной родословной? И потому, дойдя до Шило, вернулся я с дороги назад. Тогда вспомнил я галаху...» После этого Фархи переходит к увлекательному талмудическому анализу.
Оцените ситуацию: идет бесконечная война, крестоносцы рубятся с сарацинами, те и другие убивают, грабят и изгоняют немногочисленных евреев. А в крошечной иешиве в Акко выдающийся мудрец (мне хочется предположить, что Хананель из Парижа и Ихиэль из Парижа — это одно и то же лицо) приказывает ученику готовиться к восстановлению жертвоприношений на Храмовой горе. И ученик закидывает мешок за спину и отправляется в Иерусалим, даже не расспросив учителя о галахической стороне дела! Дойдя до Шило (то есть пройдя больше полдороги), он задумывается о галахе, но припоминает ответ на свой вопрос — и продолжает путь...
Путь этот не завершен до сих пор...
