Память наизнанку

«Кто я?» и «Почему я здесь?» – это те вопросы, ответы на которые человечеству так и не дали ни века прогресса, ни все достижения науки, рыночной экономики и либеральной демократии. Ведь все они отвечают на вопрос «Как?», а не на вопрос «Почему?». В итоге современное общество открывает перед нами практически безграничный спектр возможностей, но не говорит нам, кто мы и зачем тут.

Вопросы эти не теряют своей актуальности на протяжении тысячелетий, и возникают они не только у простых смертных, но и у великих людей, чья жизнь была проникнута миссией и служением, и у которых, казалось, таких вопросов возникать не должно. «Кто я?» – спросил, например, Моисей у Б-га, когда впервые услышал его глас у неопалимой купины. Понятно, что вопрос этот был в данном случае риторическим: «Кто я такой, чтобы стать вождем еврейского народа?» Но у этого вопроса был и простой, прямой смысл. Ведь поначалу Моисей ничего не знал о своем истинном происхождении и полагал себя внуком египетского фараона, дочерью которого он был воспитан. Он выглядел, говорил и вёл себя, как настоящий египтянин. Причем не как простой египтянин, а как принц Египта. И на вопрос к Б-гу: «Кто я?» он хотел получить ответ: египтянин или еврей, наследник всего Египта или потомок Авраама, Ицхака и Яакова.

Примечательно, что вслед за этим Моисей задал Б-гу второй вопрос: «А кто ты?» На что, согласно библейскому тексту, услышал: «Я-Тот-Кто-Я-Есмь». Затем Творец, как гласит еврейский текст, добавил: «Скажи сынам Израиля, что тебя послал Г-сподь Б-г ваших предков, Б-г Авраама, Б-г Ицхака и Б-г Яакова». Так себя проидентифицировал Г-сподь. Он был не просто Б-гом выходящих из Египта израильтян, он был Б-гом их предков.

Ответить на вопрос: «Кто я?» – это не значит назвать имя, рассказать, откуда я, какое у меня подданство, где родился и провел жизнь. Да и интересы и страсти не расскажут о нас всего. Идентичность передается по наследству, от родителей к детям. Она определяется не только тем, кем были мои родители, но также и тем, кем были их родители, и так далее, и что они сохранили в своей памяти и передали мне.

Этот принцип хорошо иллюстрирует заповедь из библейской главы «Ки Таво», которую иудеи всего мира читают на этой неделе. Согласно этой заповеди, первые плоды урожая следует принести в «избранное Б-гом» место, то есть в Иерусалимский Храм. Каждый израильтянин должен был передать первые плоды первосвященнику и сделать при этом следующее публичное заявление:
«Мой праотец был скиталец. Пришел он в Египет с немногими людьми и жил там как переселенец. И стал великим, сильным и многочисленным народом. Египтяне же относились к нам скверно: угнетали нас и принуждали к тяжелой работе. И воззвали мы к Б-гу праотцов наших. И услышал Г-сподь наш зов, увидел наши бедствия и познал, как нас угнетают. И вывел нас из Египта десницей мощной и дланью простёртой, явив страшные и великие чудеса и знамения. И отдал нам эту землю, текущую молоком и медом. И вот я принес первые плоды земли, которую дал мне Г-сподь».

Все мы с детства прекрасно знаем этот отрывок, поскольку он является важнейшей частью Агады, которую читают во время пасхального седера в честь Исхода из Египта. Так что же делает эту заповедь столь примечательной и почему жертвователь должен был повторять фрагмент из Пасхальной Агады?

Ведь можно было ожидать, что во время праздника земли и ее плодов все будут говорить о Б-ге как о повелителе природы. Но приведенный выше отрывок посвящен вовсе не природе, а истории. Истории наших предков. Эта цитата объясняет, кто я и почему я с этими плодами тут стою.

Профессор иудаики Колумбийского университета Йосеф Хаим Йерушалми в своей книге «Помни» отмечает, что евреи стали первым народом, познавшим Б-га в истории и понявшим всеобъемлющее значение истории, а потом обратившим ее в свой религиозный долг. Вероятно, именно поэтому еврейская идентичность оказалась самой живучей в истории, столь адаптивной. Эта идентичность поддерживала чувство единства у народа, разбросанного на протяжении двух тысячелетий по всей планете, и она же привела евреев обратно в Святую землю.

В последние годы в США появилось немало научных и публицистических трудов, в которых рассматривается вопрос, является ли национальная история, как и раньше, важнейшим нарративом, сплачивающим нацию. Во всех этих публикациях заметны нескрываемые опасения, что сегодня история уже не выполняет своей прежней роли. И хотя авторы этих книг и статей занимают совершенно разные, зачастую противоположные политические позиции, почти все приходят к сходному выводу: забвение истории приведет к утрате идентичности. Применительно к США уже в открытую говорят о таком понятии, как «общенациональная болезнь Альцгеймера». Мы – то, что мы помним. И провал коллективной памяти представляет собой реальную и непосредственную угрозу для сохранения свободы.

«Чем дальше вы можете заглянуть назад, тем больше вы увидите в будущем», – сказал однажды Уинстон Черчилль. Евреи ведут свою историю дольше, чем любой другой народ Земли. И не останавливаясь, ее рассказывают и передают потомству. Именно это делает еврейскую идентичность столь устойчивой. Особенно в эпоху, когда компьютеры и смартфоны год от года наращивают свою память, а люди, напротив, её теряют.

Лорд Джонатан Сакс