Мы за суккой не постоим!

Наступает праздник Суккот, и несмотря на жесткий карантинный режим, почти возле каждого дома в Израиле возводят сукку – праздничный шалаш, без которого этот праздник просто непредставим. А на городских улицах продаются «арба миним» – четыре вида растений, ставшие символом этого праздника.

Однако в эти же дни в Израиле отмечают очередную годовщину Войны Судного дня – пожалуй, самой страшной и кровавой войны, пережитой еврейским государством в его новейшей истории. Казалось, что Израиль снова в своей истории стоит на пороге гибели. Эта война началась ещё в Судный день, но самые тяжелые бои, переломившие её ход, пришлись на праздник Суккот.

По идее, война должна была отодвинуть в сторону и сам праздник, и все связанные с ним традиции. Но случилось обратное! И признаюсь, я до сих пор не могу без слез смотреть черно-белые беззвучные кадры кинохроники тех дней, запечатлевшие празднование Суккота на самой линии фронта на северных рубежах Израиля.

Да, танковое наступление сирийцев уже задохнулось, но на ключевых участках продолжались тяжелые бои. Позиции израильской армии то и дело подвергаются обстрелам, и в этой ситуации намерение части солдат соорудить прямо на фронтовой линии праздничный шалаш выглядело как безумие.
– Кто будет отвечать, если в шалаш залетит снаряд? Это же новая мишень! – в ужасе восклицал командир.
– В том-то и дело, что не залетит! Евреи в шалаше находятся под самым надёжным прикрытием – защитой Небес, – уверенно ответил ему один из солдат.

И командир препятствовать строительству не стал. И солдаты возвели шалаш – да какой! – на десятки человек и с крышей из ивовых листьев. И затем бойцы, большинство из которых совершенно светские люди, передают из рук в руки единственную ярмолку и под диктовку своих чуть более просвещенных товарищей читают полагающиеся благословения.

А вокруг – такая тишина, словно уже нет войны. И о чудо: всё время, пока стояла сукка – эта открытая ветрам, ветхая, но неприступная еврейская крепость, – поблизости не упал ни один сирийский снаряд!

Окончательно ход войны был переломлен на второй день праздника Суккот как раз на этом участке фронта, а на третий – уже двинулись вглубь сирийской территории и вскоре вышли на высоты, с которых могли при необходимости обстреливать Дамаск.

Тем временем и на южном фронте – в Синайской пустыне – полным ходом шла подготовка к контрнаступлению. И когда инструктаж солдат перед завтрашним боем был закончен, один из них с места поднял вопрос. Но касался он совсем не военной операции:
– А когда нам доставят «арба миним»?
– Какие еще «арба миним»? – опешил командир.
– Те самые четыре вида растений: пальмовую ветвь, мирт, иву и этрог.

После долгих препирательств командир наконец сдался и передал в штаб странную просьбу: доставить на передовую «арба миним». Там вначале посмеялись и посоветовали ему не заниматься глупостями – ведь война идёт. Но в итоге смилостивились и отправили вместе с грузом боеприпасов и пару комплектов растений. И воодушевлённые солдаты совершили настоящий прорыв!

Удивительно, как ветхий шалаш становится неприступной крепостью, а пальмовая ветвь – боевым мечом, но именно в этих хитросплетениях возникает неразрывная связь времен, помогающая понять сакральный смысл праздника Суккот. Ведь наши шалаши с тонкими стенами, чуть качающимися на ветру, призваны напоминать о тех шатрах, в которых жили евреи во время сорокалетних скитаний по пустыне. Но не только в этом дело, а ещё и в том, что любые – даже самые крепкие – стены могут в одночасье рухнуть. И потому евреям следует надеяться не на толщину стен, а исключительно на волю Небес. И об этом свидетельствует вся многострадальная еврейская история.

Суккот – это праздник, который принято праздновать вместе: ходить друг к другу в шалаши, принимать гостей, пить и есть за хорошим столом. В этот Суккот, увы, из-за карантина это невозможно. Но хочется верить, что единство и взаимная солидарность еврейского народа, которые символизирует в эти праздничные дни лулав – пальмовая ветвь, – станут нашим главным оружием, которого нам порой очень недоставало, да и сегодня недостает.