Еврей при фараоне

Почему при каждом начальнике есть свой «умный еврей», выяснял наш корреспондент.

Два месяца назад я гулял по Салоникам вместе с замечательным историком и лучшим, без преувеличения, русскоязычным гидом по Греции Панаётисом Цацанидисом. За несколько часов перед нами пронеслась история еврейской общины этого города, начиная с тех евреев, что селились здесь вскоре после смерти Александра Македонского, и до тех дней, когда нацисты наглухо заблокировали превращенный в гетто еврейский квартал и вывезли десятки тысяч не успевших сбежать его обитателей в Освенцим.

В какой-то момент Панаётис напомнил мне, что помимо «классического» еврейского квартала, был в Салониках еще и большой квартал дёнме. Так турки называли евреев, последовавших за лжемессией Шабтаем Цви и вместе с ним принявших ислам, но продолжавших втайне следовать еврейским традициям. В этом квартале в 1881 году и родился Мустафа Кямаль Ататюрк – отец-основатель современной Турции, превративший её в итоге в стремительно развивающееся государство.

«Историки до сих пор спорят, был ли Ататюрк турком или дёнме – то есть тайным евреем, – рассказывает Цацанидис. – Но я склоняюсь к версии, что он все-таки был дёнме – и в этом заключалось великое счастье Турции! Этнический турок, рожденный мусульманином, никогда бы не решился на те реформы, которые провел Ататюрк. Для этого нужен был именно дёнме!»

Я не особо удивился этой версии происхождения Ататюрка – ведь он далеко не первый и, само собой, не последний великий политический лидер с еврейской кровью, взошедший на вершину власти. Скорее наоборот: на протяжении всей истории можно видеть, как евреи вновь и вновь оказывались у руля в различных странах и приводили эти государства к максимально возможному для той эпохи процветанию.

Время от времени антисемитизм и жажда наживы, разумеется, брали верх, и евреев изгоняли, не забыв перед этим обобрать до нитки, а нередко – и учинить резню. Но очень скоро правители этих стран осознавали, что зарезали курицу, несшую им золотые яйца, и обрекли свою страну на иногда медленный, а порой и очень быстрый, но неотвратимый экономический и культурный упадок. Как, к примеру, это произошло с Испанией, изгнавшей евреев.

И тут не лишним будет вспомнить политический гений Кромвеля, разрешившего возвращение прежде также изгнанных с берегов туманного Альбиона евреев – ведь именно с этого момента и начинается расцвет Великобритании, который у многих ассоциируется с именами Дизраэли и Монтефиори.

Придворный еврей – верный друг и советник властителя – достаточно распространенный в истории типаж, прообразом которого является, безусловно, библейский Иосиф. О его возвышении – от узника до второго после фараона человека в Египте – и рассказывает библейский отрывок «Микец», который читают в синагогах в эту субботу.

Думается, основные перипетии этой истории известны всем, так что остановимся на результирующем аспекте. Иосиф не просто проанализировал и спрогнозировал фараону семь урожайных, а затем семь неурожайных лет, но и дал совет, как не просто пережить грядущие годы бедствия, а сделать это с выгодой и обогащением для государства: «Пусть фараон высмотрит умного и мудрого человека и поставит его над египетской землей. Пусть фараон сам сделает это. И назначит чиновников над страной, и взыщет пятую часть в семь лет изобилия».

Перед нами – один из уроков государственной мудрости, который «Пятикнижие» преподает лидерам стран и народов на все времена. Успех правления, как видим, зависит в конечном счёте от двух вещей: правильного делегирования властных полномочий и установления мудрых налогов.

Кстати, фараон был сам далеко неглуп и мгновенно оценил всю мудрость совета Йосифа: если предположить, что в обильный год урожай будет вдвое больше обычного, а в голодный – вдвое меньше, то именно пятой части, отложенной от обильного урожая, хватит на то, чтобы покрыть дефицит зерна в неурожайный год. В математике это называется «задачей Йосифа», но только не путайте её с не менее знаменитой, но куда более сложной «задачей Иосифа Флавия».

Наконец, мы видим, как, став правителем Египта, Иосиф проявляет себя категорическим противником любой дармовщины: зерно в голодные годы именно продается, а не раздается бесплатно, поскольку он отлично понимал, что любой дармовой хлеб развращает.

Примечательно, что в тексте «Пятикнижия» для обозначения этих продаж используется глагол «ваишавар», который можно буквально перевести на русский как «разбивал», а значит, продажи шли исключительно в розницу и нормировано – чтобы предотвратить скупку оптом и спекуляцию. И это свидетельствует о хорошей прозорливости Иосифа.

Но помимо Иосифа, в отрывке «Микец» есть ещё один герой, другой лидер – его брат Иегуда. Когда голод докатывается до Ханаана, именно на его плечи лёг весь груз ответственности за выживание семьи. И если Иосиф – это олицетворение «придворного еврея», этакого лидера еврейской общины в диаспоре, то Иегуда, скорее, архетип лидера «сынов Израиля» – а ведь так еврейский народ впервые назван на страницах именно этого отрывка – на исторической родине, в Земле обетованной.

Они вообще всегда рядом – Иегуда и Иосиф, – то расходясь, то идя параллельно друг другу, то пересекаясь. Глупо спорить, кто из них важнее, кто более велик. Потому что каждый из них на своём месте.