Барашка на вас нет

Реально ли в Израиле вернуться к практике приношения жертв и как это стыкуется с современной моралью, разбирался наш корреспондент.

На этой неделе во всех синагогах мира начнут читать третью книгу Пятикнижия Моисеева, которая на иврите называется «Ваикра», что дословно можно перевести как «И воззвал». Но в синодальном переводе на русский она известна как книга «Левит», поскольку значительная её часть посвящена законам жертвоприношений, да и вообще порядку службы в Храме, которую осуществляли выходцы из колена Леви – одного из двенадцати колен Израилевых.

И возникает вполне резонный вопрос: а какое до этого дело всем остальным евреям из других колен? Можно пойти и ещё дальше: а какое до этого дело нам, живущим в XXI веке?! В самом деле, какой смысл читать об этих жертвоприношениях современному человеку, если Храма две тысячи лет как нет, а без него эти жертвы всё равно приносить невозможно?

Да и в случае его возведения к практике жертвоприношений, как считают некоторые «раввины» из реформистского направления, возвращаться уже немыслимо. «Неужели вы и в самом деле думаете, что в Третьем Храме будут возрождены эти кровавые практики?» – спросил меня недавно один из них. И признаюсь, я сразу не нашёлся что ему ответить.

Действительно, для современного человека, как правило, городского жителя, не очень эстетично выглядит Храм, в котором ежедневно забивается множество животных, в результате чего одежда священнослужителей перепачкана кровью, ею же залиты все полы и забрызгано всё пространство вокруг. Спрашивается, что в этом процессе вообще может быть духовного и уж тем более божественного?!

Окруженные со всех сторон электроникой, общающиеся друг с другом всё чаще уже только в мессенджерах, живущие в благоустроенных квартирах с искусственным климатом, поедающие пищу, прошедшую столь мощную технологическую обработку, что она начисто утратила вкус первоначального продукта, мы, в сущности, давно уже напрочь оторвались не только от природы, но и от реального мира. А если в нас просыпается тоска по этой самой связи с природой, то мы заводим кошечек или собачек.

Мы просто не способны уже понять, что и во время сорокалетних странствий евреев по пустыне, и в периоды существования Первого и Второго Иерусалимского Храма забой животных был неотъемлемой частью повседневной жизни любого человека. Без этого было просто не выжить – нечего было бы есть. И, конечно, жертвоприношения языческим божкам были приняты абсолютно у всех народов, и отказ от этих практик для людей той эпохи был просто немыслим – в том числе и для монотеистов-евреев.

Однако принятая евреями идея Единого Творца, безусловно, требовала не только отказа от языческого мировоззрения, но и переосмысления ритуала жертвоприношений. И оно произошло. Само слово «жертва» в иврите обозначается термином «курбан» и восходит к тому же корню, что и слово «каров», которое можно перевести как «близкий». Таким образом, главной целью жертвоприношений у евреев стала не попытка задобрить Всевышнего и снискать Его милость, хотя этот мотив тоже, безусловно, присутствует, но приблизиться к Нему самим.

«Говори сынам Израиля и объясни им, что если захочет любой человек принести жертву Всевышнему из животных – из крупного и из мелкого скота, – то принесите ваши жертвы», – напутствует Творец пророка Моисея. Из этих слов ясно следует, что речь идет о сугубо личных жертвах – и призыв этот обращён к каждому из нас. Ведь, как учат наши мудрецы, любые слова Пятикнижия обращены одновременно и к тому поколению, которое вышло из Египта, и ко всем последующим, включая ныне живущее.

Но как это в реальности может касаться нас с вами?! Даже если я очень захочу принести, к примеру, «жертву всесожжения» за появляющиеся у меня время от времени дурные мысли, ибо, как объясняют наши мудрецы, эти нематериальные мысли исчезнут, подобно обращённой в пепел жертве, из нашего мира, то как я в реальности на практике без Храма могу это осуществить?

Думаю, вся суть жертвоприношений заключается именно в том, что мы должны – дабы очиститься и стать немного лучше – пожертвовать то, чем мы достаточно сильно дорожим. И в прошлом это, безусловно, был домашний скот – символ обеспеченности человека.

В наши дни это, безусловно, могут быть деньги, потраченные на добрые дела. Но есть и то, что на самом деле куда дороже денег – наше личное время. Дороже потому, что деньги можно заработать, а вот со временем, увы, происходит наоборот: время можно только потратить. Вероятно, именно поэтому наши мудрецы и говорили, что «изучение Торы приравнивается к жертвоприношению» – время, проведенное за её изучением, вы словно посвятили Небесам.

Как, впрочем, и время, потраченное на бескорыстное совершение каких-либо добрых дел: например, работу волонтером в больнице, или в доме престарелых, или с детьми с ограниченными возможностями. И тогда вы вполне можете примерить на себя жертвоприношения, происходившие в Храме.

И лично мне в наши непростые дни кажется особенно актуальным приводимый в отрывке «Ваикра» закон об искупительной жертве, которую должен приносить некий «наси». В разные времена и разные переводчики трактовали это слово по-разному. Одни переводили его как «князь», другие – как «вождь», а в современном иврите оно и вовсе означает «президент». Но точнее всего, если говорить о значении этого слова, «наси» можно перевести как «возвышенный» или даже «вознесенный». При этом имеется в виду, что «вознесен» он над всем остальным народом. То есть ближе всего к слову «наси» является понятие «национальный лидер».

«Лидер, который согрешит или нарушит одну из заповедей, пусть принесёт в качестве жертвы козла без порока. Возложит свою руку на голову козла и зарежет его на том же месте, где режут жертвы восхождения», – таким образом можно тогда перевести это повеление из отрывка «Ваикра».

И многие комментаторы обращали внимание на необычность самой формулировки этого закона. Обычно в Пятикнижии нет такой категоричности и говорится более обтекаемо: «если кто-то согрешит». А не согрешит – так не согрешит. А тут такая категоричность: «лидер, который согрешит».

По мнению наших мудрецов, это объясняется тем, что любой лидер, даже если все его мысли устремлены на благо своего народа, всё равно не свободен от ошибок. Лежащий на таком человеке огромный груз забот, сам масштаб стоящих перед ним задач таков, что это обуславливает неизбежность совершённой рано или поздно ошибки.

Величайший комментатор Пятикнижия и философ Раши, играя близостью слов «ашер» («который») и «ашрэй» («счастлив») и объясняя смысл вышеприведенных библейских строк, писал: «Счастливо то поколение, чей глава приносит искупительную жертву».

А живший спустя много столетий выдающийся раввин Исраэль Салантер пояснил это высказывание своего предшественника: «Отчего же должно быть счастливо то поколение? Оттого, что вождь способен признавать и исправлять свои ошибки, а значит, он – подлинно великий лидер! Ведь любой вождь живёт среди постоянных восхвалений, которые расточают ему придворные. В результате он утрачивает способность к объективной оценке своих действий. И когда он допускает очевидную для всех ошибку, то окружение всё равно старается её всячески затушевать, скрывая от лидера истинный характер его действий. Поэтому счастлив народ, который может без боязни последующего преследования указывать своему лидеру на его ошибки – ибо это поистине свободный народ!»

И эти слова, которые сейчас так резонируют в сердцах у жителей многих стран мира, ясное и очевидное доказательство того, что нужно изучать, казалось бы, уже никому не нужные в наше время законы жертвоприношений. Они не только и не столько про жертвоприношения, сколько про нас.

А до вопроса, будут ли в Третьем Храме приносить жертвы, то мне кажется, что надо сначала его построить. А там как-нибудь уже разберемся.