Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
Философия Танаха
14.04.2001
Вернемся, однако, к координатам, которые дает нам современная западная философия (наука наук, как ее иногда называют люди, имеющие по ней докторские степени и принимающие у нас экзамены на "кандидатский минимум") — их надо обозначить хотя бы в двух словах.
Координаты таковы:
Вопрос, который для любой философской системы имеет номер "один", формулируется просто: что первично — наш ум или наше тело? Материя или сознание? От чего отталкиваться, к чему причаливать?
Далее — вопрос за номером "два" практически везде: что есть основа мира, существует ли некое универсальное начало, универсальное основание, к которому — как к фундаменту в строительстве самого сложного дома — можно свести все то многообразие явлений, каковое мы, и именуем миром.
Есть и вопросы под другими номерами, но они нас будут интересовать дальше. А пока скажем лишь одно. Не так уж важно, насколько четко и заостренно люди высказывают свои философские взгляды, но что эти взгляды определенно накладывают отпечаток на их жизнь и поведение, это факт, с которым никто не будет спорить.
Человек, не признающий ничего в мире, сверх материального, отказывающийся даже говорить о том, что он не может пощупать руками, это одна крайность. Он явным образом отличается от того, кто допускает существование и высших сил, и высших закономерностей, управляющих миром — это очевидно после трех слов разговора с ним, и не обязательно за чашкой кофе или чая.
Сделать так, чтобы из сдачи "кандидатских минимумов" и общих, ни к чему не обязывающих ФИЛОСОФСТВОВАНИЙ философия еврейства, философия еврейского образа мыслить и жить СТАЛИ ДЛЯ НАС ДЕЙСТВЕННОЙ СИЛОЙ В НАШЕМ СОЗНАНИИ — наша цель.
Да-да, вот к чему мы стремимся, затевая разговор о еврейской философии и о том, что с ней спорит, противоречит ей — и иногда мешает нам понять еврейство таким, какое оно есть. А понять еврейство через философию (в том числе И ЧЕРЕЗ ФИЛОСОФИЮ) — это значит ПОНЯТЬ СЕБЯ.
Философия не признает иных выводов, кроме тех, к которым приводит разум и опыт, а иудаизм как религиозное учение опирается на откровение и традицию. Однако доводы разума и опыта не чужды Торе. Но известно ведь, что и среди религий, и среди религиозных философий ИУДАИЗМ БОЛЬШЕ ЧЕМ ПРОСТО ОДНА ИЗ РЕЛИГИЙ — это целостная система мира и целостное мировоззрение, это целая жизнь!
Величественный распорядком звездного неба призывается в свидетели о наличии Единого и Единственного Всемогущего Создателя (Теил., 19, 2(1); Иеш., 40, 26; Амос, 5,8). Дар речи и слуха, пожалованный людям, служит доказательством существования Всевидящего и Всеслышащего Провидения (Теил., 94, 9), а особые милости, явленные Всевышним Израилю, свидетельствуют о всемогуществе Б-жьего Промысла в истории. Иов (Книга Иова) в своих раздумьях над парадоксами Б-жьего нравственного управления апеллирует, как к конечной инстанции, к доводам разума и выводам, почерпнутым из наблюдений над человеческой жизнью и природой. В них он видит доказательства праведности путей Всевышнего по отношению к человеку. Да и в целом дух познания, питающий философию, далеко не чужд Священному Писанию, особенно такой его книге, как Коhэлет (Экклезиаст).
Именно рационалистическая, разумная, на разум ориентированная тенденция еврейской традиции, явственно проглядывающая уже в Торе, позволила еврейским мудрецам с незапамятных времен прийти к представлению о Б-ге как о духовном начале, и это несмотря на антропоморфизмы, которыми изобилует Священное Писание.
Словом АНТРОПОМОРФИЗМ — дословно, с принятого для философских терминов греческого языка это значит "ЧЕЛОВЕКОПОДОБИЕ" — обозначаются концепции, которые уподобляют те или иные мировые процессы, закономерности, явления ПРОИСХОДЯЩЕМУ ВНУТРИ НАС.
Но не только это — например, религиоведы (знатоки разных человеческих верований и привязанных к ним обычаев) отмечают, что более полвины ИДОЛОВ, рукотворных статуй, изображений, обожествляемых язычниками, АНТРОПОМОРФНЫ. То есть — срисованы, скопированы с человека. Придите в "античный зал" любого большого музея, и это станет очевидно — только с той поправкой, что у ныне белых и не всегда целых мраморных статуй во времена греческих и римских культов были крашеные лица и все атрибуты "грима": вот вам и копия с человеческой "формы", с облика человека, сделанная его же руками и превращенная в предмет поклонения.… Это именно те "боги", про которых еврейская традиция говорит, что они имеют уши, но не слышат, имеют глаза, но не видят, имеют уста, но не говорят.
Человек как мера всему и образец для всяческого подражания — тоже одна грань АНТРОПОМОФНОСТИ. Интересно выглядят с этой точки зрения попытки поместить в рамки классической нееврейской философии еврейскую идею о человеке, который СОЗДАН ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ ВС-ВЫШНЕГО, своего ТВОРЦА. Ясно, что это как раз наоборот — не Б-г скопирован с человека (не вечное есть копия временного), а Творение несет в себе образ и подобие Творца.… Этакий получается "ДЕИМОРФИЗМ", "б-гоподобие", ЧЕЛОВЕКОПОДОБИЕ НАОБОРОТ.
От внимания наших мудрецов не ускользнуло внутреннее противоречие: еврейское Священное Писание, с одной стороны, неустанно подчеркивает, так сказать, "несравнимость" Б-га, а с другой стороны, постоянно рисует Его по образу человека. Б-га нельзя познать до конца, он шире любых представлений нашего сознания о Нем, но то, что в нас есть б-жественного, мы можем легко с собой соотнести и даже попробовать "сравнить" несравнимое…
И выясняется вот что. Эти антропоморфические выражения в Танахе — не что иное, как фигуры речи, призванные как можно глубже запечатлеть в человеческом сознании личностный характер Б-га. Спиритуализация образа Б-га нашла отражение уже в Тикуней Софрим (Исправления Писцов), передаваемые по традиции изменения текстов Танаха для смягчения антропоморфического характера некоторых выражений. Особенно ясно проступает она в арамейских переводах Торы — таргумим, где все антропоморфизмы опускаются — чтобы читатель Торы не подумал, что Б-г и человек одно и то же, чтобы не забывал о колоссальной дистанции между высшим из б-жественных творений, но все же — одним из творений — и ТВОРЦОМ. Отсюда в Таргумим (переводах на арамейский язык) распространенный термин Мемра (слово), который служит в почтительно-иносказательной форме для обозначения Б-га в тех случаях, когда буквальный перевод создает впечатление, слишком уж напоминающее человека.
Антиантропоморфическая тенденция характерна и для греческого перевода Торы. Считать, что поправки эти возникли под влиянием греческой философии, нет никаких оснований: их вводили не философы, а переводчики. Однако переводчики эти не могли не руководствоваться в своей работе теми традиционными представлениями, которые прочно утвердились в еврейском сознании этого времени. Тот же рационализм мудрецов Талмуда привёл к созданию на основе Торы философии иудаизма с присущим ей четким и всеобъемлющим взглядом на вселенную и жизнь.
Координаты таковы:
Вопрос, который для любой философской системы имеет номер "один", формулируется просто: что первично — наш ум или наше тело? Материя или сознание? От чего отталкиваться, к чему причаливать?
Далее — вопрос за номером "два" практически везде: что есть основа мира, существует ли некое универсальное начало, универсальное основание, к которому — как к фундаменту в строительстве самого сложного дома — можно свести все то многообразие явлений, каковое мы, и именуем миром.
Есть и вопросы под другими номерами, но они нас будут интересовать дальше. А пока скажем лишь одно. Не так уж важно, насколько четко и заостренно люди высказывают свои философские взгляды, но что эти взгляды определенно накладывают отпечаток на их жизнь и поведение, это факт, с которым никто не будет спорить.
Человек, не признающий ничего в мире, сверх материального, отказывающийся даже говорить о том, что он не может пощупать руками, это одна крайность. Он явным образом отличается от того, кто допускает существование и высших сил, и высших закономерностей, управляющих миром — это очевидно после трех слов разговора с ним, и не обязательно за чашкой кофе или чая.
Сделать так, чтобы из сдачи "кандидатских минимумов" и общих, ни к чему не обязывающих ФИЛОСОФСТВОВАНИЙ философия еврейства, философия еврейского образа мыслить и жить СТАЛИ ДЛЯ НАС ДЕЙСТВЕННОЙ СИЛОЙ В НАШЕМ СОЗНАНИИ — наша цель.
Да-да, вот к чему мы стремимся, затевая разговор о еврейской философии и о том, что с ней спорит, противоречит ей — и иногда мешает нам понять еврейство таким, какое оно есть. А понять еврейство через философию (в том числе И ЧЕРЕЗ ФИЛОСОФИЮ) — это значит ПОНЯТЬ СЕБЯ.
Философия не признает иных выводов, кроме тех, к которым приводит разум и опыт, а иудаизм как религиозное учение опирается на откровение и традицию. Однако доводы разума и опыта не чужды Торе. Но известно ведь, что и среди религий, и среди религиозных философий ИУДАИЗМ БОЛЬШЕ ЧЕМ ПРОСТО ОДНА ИЗ РЕЛИГИЙ — это целостная система мира и целостное мировоззрение, это целая жизнь!
Величественный распорядком звездного неба призывается в свидетели о наличии Единого и Единственного Всемогущего Создателя (Теил., 19, 2(1); Иеш., 40, 26; Амос, 5,8). Дар речи и слуха, пожалованный людям, служит доказательством существования Всевидящего и Всеслышащего Провидения (Теил., 94, 9), а особые милости, явленные Всевышним Израилю, свидетельствуют о всемогуществе Б-жьего Промысла в истории. Иов (Книга Иова) в своих раздумьях над парадоксами Б-жьего нравственного управления апеллирует, как к конечной инстанции, к доводам разума и выводам, почерпнутым из наблюдений над человеческой жизнью и природой. В них он видит доказательства праведности путей Всевышнего по отношению к человеку. Да и в целом дух познания, питающий философию, далеко не чужд Священному Писанию, особенно такой его книге, как Коhэлет (Экклезиаст).
Именно рационалистическая, разумная, на разум ориентированная тенденция еврейской традиции, явственно проглядывающая уже в Торе, позволила еврейским мудрецам с незапамятных времен прийти к представлению о Б-ге как о духовном начале, и это несмотря на антропоморфизмы, которыми изобилует Священное Писание.
Словом АНТРОПОМОРФИЗМ — дословно, с принятого для философских терминов греческого языка это значит "ЧЕЛОВЕКОПОДОБИЕ" — обозначаются концепции, которые уподобляют те или иные мировые процессы, закономерности, явления ПРОИСХОДЯЩЕМУ ВНУТРИ НАС.
Но не только это — например, религиоведы (знатоки разных человеческих верований и привязанных к ним обычаев) отмечают, что более полвины ИДОЛОВ, рукотворных статуй, изображений, обожествляемых язычниками, АНТРОПОМОРФНЫ. То есть — срисованы, скопированы с человека. Придите в "античный зал" любого большого музея, и это станет очевидно — только с той поправкой, что у ныне белых и не всегда целых мраморных статуй во времена греческих и римских культов были крашеные лица и все атрибуты "грима": вот вам и копия с человеческой "формы", с облика человека, сделанная его же руками и превращенная в предмет поклонения.… Это именно те "боги", про которых еврейская традиция говорит, что они имеют уши, но не слышат, имеют глаза, но не видят, имеют уста, но не говорят.
Человек как мера всему и образец для всяческого подражания — тоже одна грань АНТРОПОМОФНОСТИ. Интересно выглядят с этой точки зрения попытки поместить в рамки классической нееврейской философии еврейскую идею о человеке, который СОЗДАН ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ ВС-ВЫШНЕГО, своего ТВОРЦА. Ясно, что это как раз наоборот — не Б-г скопирован с человека (не вечное есть копия временного), а Творение несет в себе образ и подобие Творца.… Этакий получается "ДЕИМОРФИЗМ", "б-гоподобие", ЧЕЛОВЕКОПОДОБИЕ НАОБОРОТ.
От внимания наших мудрецов не ускользнуло внутреннее противоречие: еврейское Священное Писание, с одной стороны, неустанно подчеркивает, так сказать, "несравнимость" Б-га, а с другой стороны, постоянно рисует Его по образу человека. Б-га нельзя познать до конца, он шире любых представлений нашего сознания о Нем, но то, что в нас есть б-жественного, мы можем легко с собой соотнести и даже попробовать "сравнить" несравнимое…
И выясняется вот что. Эти антропоморфические выражения в Танахе — не что иное, как фигуры речи, призванные как можно глубже запечатлеть в человеческом сознании личностный характер Б-га. Спиритуализация образа Б-га нашла отражение уже в Тикуней Софрим (Исправления Писцов), передаваемые по традиции изменения текстов Танаха для смягчения антропоморфического характера некоторых выражений. Особенно ясно проступает она в арамейских переводах Торы — таргумим, где все антропоморфизмы опускаются — чтобы читатель Торы не подумал, что Б-г и человек одно и то же, чтобы не забывал о колоссальной дистанции между высшим из б-жественных творений, но все же — одним из творений — и ТВОРЦОМ. Отсюда в Таргумим (переводах на арамейский язык) распространенный термин Мемра (слово), который служит в почтительно-иносказательной форме для обозначения Б-га в тех случаях, когда буквальный перевод создает впечатление, слишком уж напоминающее человека.
Антиантропоморфическая тенденция характерна и для греческого перевода Торы. Считать, что поправки эти возникли под влиянием греческой философии, нет никаких оснований: их вводили не философы, а переводчики. Однако переводчики эти не могли не руководствоваться в своей работе теми традиционными представлениями, которые прочно утвердились в еврейском сознании этого времени. Тот же рационализм мудрецов Талмуда привёл к созданию на основе Торы философии иудаизма с присущим ей четким и всеобъемлющим взглядом на вселенную и жизнь.
