Появление школы Хабад (продолжение)

В предшествующем очерке мы начали анализ возникновения философской школы Хабад, воззрения которой оказали огромное влияние на всю современную систему традиционных еврейских ценностей. В процессе обсуждения был задан очевидный вопрос: «Почему рабби Шнеур Залман, основатель школы ХаБаД, не предпринял попытку снять с себя «небесное обвинение», в результате которого он оказался в заточении в Петропавловской крепости, хотя подобное обвинение против его учителя Магида из Межеричи было аннулировано благодаря его аргументированному оправданию. Нынешний Любавический Ребе М.М. Шнеерсон довольно подробно освещает этот вопрос в своих беседах. Главным ключом к разгадке этого вопроса служит одно очень важное замечание, сделанное великим каббалистом 16 века рабби Ицхаком Лурией, Аризалем, который публично объявил, что "в сии поздние поколения раскрытие этой мудрости (учения Каббалы) позволительно, и более того, является мицвой [в смысле обязанности]». Во времена Аризаля подобное утверждение было большим откровением, поскольку в прежних поколения еврейское мистическое учение – каббала- было уделом избранных мудрецов, обладавших особыми способностями. К тому же раскрытие мистических знаний именно «поздним поколениям» противоречит общему принципу, согласно которому каждое последующее поколение менее достойно, обладает значительно меньшими знаниями и интеллектуальными способностями, чем предшествующее.

Как поясняет Ребе, само собой разумеется, что ограничения, связанные с изучением мистических аспектов Торы, были вызваны не каким-то изъяном в самой Торе, а неспособностью изучающих каббалу постичь ее мудрость в необходимой полноте, и как результат, такие несовершенные знания могут принести больше вреда, чем пользы. Но, что касается самой Торы, то мистическая традиция представляет собой столь же неотъемлемую ее часть, как и Талмуд, Шулхан Арух и т.п, которая имеет непосредственное отношение к любому еврею, ибо каждый еврей получил Тору себе в наследие. Более того, каждому еврею вменяется в обязанность изучать эти тайные аспекты Торы, так же как от него требуется изучать ее открытую часть. Именно поэтому с наступлением эры Мошиаха изучение Торы будет сосредоточено на эзотерических ее аспектах ("знание Б-га"), как это отмечено у Рамбама.

Отвечая на вопрос Почему только в поздних поколениях согласно Аризалю, "откровение этой мудрости позволительно и представляет собой мицву", Ребе предлагает два объяснения:

1) Как мера, способствующая укреплению веры еврейского народа. В введении к "Путеводителю для колеблющихся" Рамбам пишет, что позволил себе открыть некоторые возвышенные материи на основании правила Талмуда, согласно которому иногда невозможно действовать во имя Б-га без "нарушения»" — в данном случае запрета на открытии мистических тайн Торы. На самом деле, это не составляет нарушения законов Торы. Напротив, это всегда делалось именно ради подкрепления авторитета Торы (когда мудрецы поколения усматривали в этом необходимость). Рамбам понимал, что многие интеллектуалы в его поколении серьезно заблуждаются в своих оценках еврейской традиции. Чтобы восстановить и укрепить их веру, он и был вынужден открыть некоторые мистические понятия. Так же обстоит дело с раскрытием тайн Торы в «поздних поколениях», которые способствуют укреплению веры еврейского народа в эпоху духовной тьмы и отчуждения.

2) Как необходимое условие для подготовки к Мессианской эре, для того чтобы, по словам Рамбама, "выправить пути евреев и подготовить сердца их" к приходу Мошиаха. Осуществить это возможно лишь путем раскрытия эзотерической мудрости Торы по причинам, о которых упоминалось выше.

Продолжая свое рассуждение, Ребе указывает, что наряду с двумя причинами откровения тайн Торы существует два способа, какими тайны эти открываются:

1) Способ, при котором акцентируется знание самой сути идеи, выражаемой в как можно сжатой форме, сопоставимой с форматом Мишны. Суть идеи выражается в виде некой "точки", практически не имеющей размеров и неуловимой, понять которую можно в основном душой, но не разумом.

2) Способ, при котором предмет подробно обсуждается и разъясняется в стиле талмудической диалектики. Книга Зоhар называет этот процесс "питанием" тайнами Торы. Иными словами, б-жественные материи разъясняются так, что могут быть поняты умом и таким образом стать "пищею для души".

По утверждению Ребе, конкретный способ, каким открываются тайны Торы (либо в сжатой форме, как в Мишне, либо пространно, как в Талмуде), определяется причиной их откровения в поздние поколения:

Когда откровение тайн Торы имеет цель разбудить и укрепить веру еврейского народа в эпоху духовной тьмы и отчуждения, тогда требуется открытия этих тайн в четкой и краткой форме, как можно более сжато. Поскольку для восприятия на уровне души такого учения вполне достаточно.

Но если откровение тайн Торы подразумевает "подготовку к Мессианской эре", в которую изучение Торы сосредоточится на мистических ее аспектах ("знание Б-га"), то ясно, что и для подготовки к этой эре необходимо раскрытие этих мистических понятий, как можно более ясно и широко.

На основании всего изложенного, Ребе объясняет характер «небесного обвинения», выдвинутого против рабби Шнеура Залмана. Если Баал Шем Тов и Магид старались раскрывать тайные учения как можно более сжато, в виде почти неосязаемых "точек", то р. Шнеур Залман раскрывал эти учения экстенсивно, сопровождая каждое утверждение подробным разъяснением. Именно это различие между учением его предшественников и его собственным возбудило новое обвинение против рабби Шнеура Залмана, и по этой же причине он не мог снять с себя это обвинение, воспользовавшись аргументацией, которую он изложил в притче о царском сыне. Ведь для пробуждения еврейской души была необходима лишь «капля-другая драгоценного снадобья» — т.е откровения тайных знаний в сжатой форме. Когда же рабби Шнеур Залман начал обучать своих учеников сокровеннейшим тайнам Торы экстенсивно, то было выдвинуто новое «небесное обвинение», поскольку опасность для жизни «царевича» уже миновала, ибо учения Баал-Шем-Това и Магида достигли своей цели, вернув прежнюю уверенность еврейскому народу.

Когда рабби Шнеур Залман выразил свои сомнения по поводу того, следует ли ему и дальше раскрывать тайны Торы так, как он это делал прежде, Баал-Шем-Тов и Магид ответили, что его самопожертвование (месирут нефеш) во имя подготовки сердец евреев к приходу Мошиаха привело к снятию выдвинутого обвинения. Таким образом, путь, открытый рабби Шнеур Залманом, получил оправдание свыше, а сам он — позволение продолжить свою деятельность с еще большим размахом. Необходимо отметить, что это не означает, будто р. Шнеур Залман был просто вознагражден за свое самопожертвование ради еврейского народа. Как раз наоборот, способность пойти на самопожертвование стало обретением им способности открывать тайны Торы, ибо сущность души, которая обусловливает способность на самопожертвование, неразрывно связана с сокровеннейшими тайнами Торы.

Так появилось учение хасидизма ХаБаД. Людям, осведомленным в Торе, но незнакомым с идеями хасидизма, это учение дало возможность впитать доктрины хасидизма без той эмоциональной оболочки, которую противники хасидизма усматривали недостойной подорожания.

Продолжение следует