«Сын подобен руке своего отца»

О вере евреев в Творца, проснувшейся после чудес, совершенных Им накануне Исхода из Египта, в Торе говорится следующим образом: «…И уверовали в Б-га, и в Моше, служителя Его» (Шмот 14:31). Принимая во внимание, что для обозначения веры народа Израиля и в Моше, и во Всесильного, в Торе употребляется один и тот же глагол — ваяамину («и уверовали») — в Мехильте сказано: «Тот, кто верит в Моше, верит в Б-га».

Соответственно, в Зоаре Моше упоминается как раая мехеимна Израиля — эта фраза переводится как «верный пастырь» и как «пастырь веры». Второе значение указывает на то, что Моше Рабейну является источником веры еврейского народа в Б-га.

Талмуд приводит еще более глубокое объяснение, распространяя его также на мудрецов и знатоков Торы во всех поколениях народа Израиля. Цитируя Тору «Любил Б-га, Всесильного твоего, и прилепился к Нему» (Дварим 20:20), Талмуд вопрошает: «Возможно ли прилепиться к Б-жественному?» и отвечает на этот вопрос так: «На того, кто прилепился к знатоку Торы, Тора смотрит как на припавшего к Б-гу» (Талмуд, трактат Ктубот 111b).

Объяснение вышесказанного, по мнению рабби Шнеура Залмана из Ляд, которое он раскрывает в своем знаменитом труде Тания, лежит в понимании метафоры отца и сына, используемой Торой для описания наших отношений с Б-гом: «Сыны вы Б-гу, Всесильному вашему», — говорит Моше (Дварим 14:1). Пока мы были рабами в Египте, Всевышний говорил о нас: «Мой первенец, Израиль» (Шмот 4:22).

Каким образом Создатель является нашим отцом? Конечно, существуют очевидные параллели. Как отец, Всевышний создает нас и заботится о нашем существовании и жизненных путях. Он любит нас безграничной всепрощающей любовью отца. Рабби Шнеур Залман внимательно изучил эту метафору, исследуя биологическую и психологическую динамику модели отношений отца и сына, и используя ее для лучшего понимания наших отношений друг с другом и с Небесным Отцом.

Крошечная частица материи, порожденная в теле отца, дает начало целому поколению жизни. В утробе матери из одной единственной клетки возникают мозг, сердце, глаза, уши, руки, ноги. Очень скоро эта клетка откроет для себя мир, в котором она станет думающим, чувствующим и достигающим новых высот человеком.

Физически то, что взяло начало в теле отца, стало отдельным, ни от кого не зависящим человеком. На более глубоком уровне сын, тем не менее, не прекращает своей связи с отцом. В Талмуде сказано: «Сын подобен руке своего отца». В глубине сознания каждого ребенка существует неизбежная истина: он — сын своего отца и его продолжение, проекция его личности. В физическом смысле это два разных человека; но, по сути, они являются единым целым.

Кто-то может возразить: ведь в сознании ребенка, в его видении себя и самоидентификации продолжает существовать единство отца и сына. Тут дает о себе знать отношение сына к отцу и их неотъемлемое единство. Но мозг является лишь одним их многих органов и частей тела ребенка. Все остальное в действительности может наследовать те или иные черты от родителя, но не повторять отца в деталях.

Очевидно, дело совсем не в этом – это равносильно утверждению о том, что глаза видят, а рот говорит. Части, из которых состоит человек, являют собой единое и неделимое целое; в конечном итоге, перед нами предстает человек, который видит, говорит и понимает все, что происходит вокруг него. Каждый палец ребенка, благодаря своей связи с мозгом, связан с отцом не меньше самого мозга — органа, который осознанно обеспечивает это единство.

Но что, если палец (или любая другая часть тела) прекратит свою связь с мозгом? Тогда он прервет связь с центром жизни и сознания, и в результате, со своим источником — отцом. Иными словами, единство всех органов и частей тела сына с сущностью его отца напрямую зависит от их связи с разумом; от связи, наполняющей их осознание этого единства.

Народ Израиля тоже состоит из множества «органов» и «частей тела». В каждом поколении есть великие мудрецы, которые посвящают себя распространению Б-жественной сущности Торы. Эти мудрецы являются разумом нашего народа. У народа Израиля есть и сердце — люди, подающие пример сострадания и жалости; руки Израиля — это строители и мечтатели, стремящиеся к новым высотам.

Каждый человек — от «Моше Рабейну своего поколения» (Так называют лидера в каждом поколении [см. Мидраш Раба, Берейшит 56:7; Тикуней Зоар 114а; комментарий Раши на трактат Хулин 93а]) до простого «пехотинца» — является неотъемлемой частью первенца Всевышнего, и каждый из них — «часть тела своего отца».

Но, как и в случае с физической взаимосвязью между отцом и сыном, отношения с отцом аккумулируются и управляются разумом ребенка. Поскольку многочисленные органы и части его тела остаются единым целым, все они равны и принадлежат единому отцу. В данном случае разум не является, не дай Б-г, «посредником» — каждая часть тела, до кончиков пальцев, занимается самопознанием, благодаря которому из двух, на первый взгляд, отдельных личностей, отца и сына, образуется единое целое. И только благодаря связи с разумом это знание наполняет все части тела и органы ребенка.

Этот же принцип относится и к «телу» народа Израиля. Наша связь с «разумом» — мудрецами и лидерами еврейского народа — помогает нам стать с ними единым целым и наполняет нас связью с Творцом и Источником.

Да, еврей не может прекратить свою связь с Б-гом, как и самая, казалось бы, незначительная часть тела ребенка не может разорвать узы отношений с отцом этого ребенка. Но, если мы не способны изменить свою сущность, мы можем определить для себя степень, до которой тот факт, что мы являемся первенцем Б-га, будет отражаться в нашей повседневной жизни. Мы вольны выбирать, хотим ли мы, не дай Б-г, отделиться от лидеров, которых поставил среди нас Всевышний, и, таким образом, перенести свои отношения с Ним на подсознательный уровень души. Или же мы можем укрепить свою связь с «разумом» народа Израиля, сделав наши отношения с Всесильным ощутимой и динамичной реалией жизни.

(На основе 2-й главы Тании и урока Любавичского Ребе от 26 сивана 5711/30 июня 1951 г.)