Как женщины продвинули Моцарта и Мендельсона, а сами продолжают оставаться в тени, рассказала Jewish.ru первая в Израиле женщина-дирижёр Талия Илан.

Как вы стали дирижёром?
– В нашем доме всегда звучала классическая музыка. Уже в пять лет я сама себе ставила пластинки с музыкой Бетховена и Чайковского – их привезли мои родители из Аргентины. Но только в десять лет меня записали на уроки фортепиано. Начав учебу, я поняла, что люблю симфоническую музыку – и захотела стать дирижером. Но тогда в Израиле не было никаких подобных курсов для подростков. Их, кстати, открыли всего три года назад. В общем, пришлось учиться самостоятельно. У меня была чудесная теоретическая база, полученная в школе, однако все остальное пришлось добывать самой.

Прежде всего я решила, что мне, чтобы понять законы управления оркестром, необходимо стать частью музыкального коллектива. Я начала играть на кларнете, потому что фортепиано не подходит для симфонической музыки. И совершенно случайно в 16 лет мне разрешили посещать репетиции в филармонии. Я проходила туда 15 лет со своими партитурами. Весь зал с его тремя тысячами пустых мест был для меня одной. Я до сих пор считаю, что эти репетиции стали моей лучшей в жизни школой.

Разве нельзя было просто поступить в музыкальную академию?
– Я пыталась это сделать в 1992 году, но меня не приняли. Уже позже, когда я заканчивала вторую степень в Иерусалимской академии музыки и танца, мне объяснили, что несмотря на высокий проходной балл, первый вуз не принял меня на отделение дирижирования из-за того, что я – женщина. Я действительно стала первой женщиной-дирижером в Израиле. У меня даже образца для подражания перед глазами никогда не было.

При этом известно, что женщины-дирижеры и композиторы существовали всегда, им просто не давали площадку для самовыражения. Те, у кого были деньги и связи, собирали частные оркестры – как Фанни Мендельсон, например. Кстати, я вот думаю, что она умерла от разочарования, связанного с невозможностью реализовать собственный потенциал. До 15 лет она играла всего Баха наизусть, что прежде не удавалось сделать никому, а потом отец сказал ей: «Пусть музыка будет для тебя просто украшением». Женщинам давали базовое музыкальное образование, а потом запрещали им творить – может ли быть что-то ужаснее этого? И я считаю, что лучше бы Фанни Мендельсон с самого начала не подпускали к музыке.

Сегодня мы знаем, что талант Феликса Мендельсона сформировался под влиянием его старшей сестры. Однажды Фанни попросила Феликса издать написанные ей композиции под его именем – только бы публика смогла их услышать. Так, оказав услугу, Феликс отобрал шесть произведений сестры. И, к примеру, в Букингемском дворце королева Виктория просила Феликса сыграть ее любимую «Италию». А эта композиция была написана Фанни. Ну, а свадебный марш был написан ею еще за 13 лет до того, как его написал Феликс, причем позаимствовав вступление у своей сестры.

Много было таких талантливых женщин в музыке?
– Я сотрудничаю с лондонской компанией Donner Music UK, которая составила список из пяти тысяч таких женских имен – и этот список все время пополняется. Вспомним Клару, жену Роберта Шумана. Она была одной из самых виртуозных пианисток в истории человечества. Она состояла в близких дружеских отношениях с Брамсом и хлопотала на протяжении десяти лет, чтобы публика наконец признала его творчество. Знали бы мы сегодня что-нибудь о Брамсе без усилий Клары Шуман?

Очень грустно, что мы не знакомы с творчеством Марианны Мартинес, близкой подруги Моцарта и Гайдна, которые черпали идеи именно из ее творчества. Исследования показывают, что женщины в написании музыки были талантливее своих коллег-мужчин именно потому, что у них не было в области музыки академического образования. Из этого рождались менее конформистские произведения, и они очень влияли на мужчин-композиторов. Может, поэтому Вивальди основал женский приют, где обучал девочек музыке. И все бы прекрасно, если бы не одно правило: после замужества девушки – а они были виртуозными скрипачками – были обязаны оставить занятия музыкой.

Но сегодня таких запретов больше нет?
– Все не так просто. Двести лет назад женщины, по крайней мере, понимали правила игры. Им прямо говорили: «Вы не получите академическое образование». А современным женщинам как будто дают возможности, но на самом деле все не совсем так. Например, первую академическую степень в области музыки сегодня получают преимущественно женщины. Но при этом в оркестрах предпочтение отдают мужчинам. Или заметна определенная тенденция: если концерт под руководством женщины-дирижера прошел с большим успехом, то ее не приглашают руководить оркестром повторно. Получается, что возможности дают, но потом их тут же забирают.

Опять та же Donner Music UK исследовала 111 ведущих оркестров со всего мира и обнаружила, что в последнем музыкальном сезоне исполнялось только 7% произведений, написанных женщинами. При этом в мире существует около 400 женских симфоний. Если открыть сейчас израильскую афишу нового сезона, то вряд ли мы встретим там женщину в качестве дирижера. В оркестре Лос-Анджелеса женщины составляют половину от общего числа дирижеров. В Израиле руководители оркестров не понимают, что большая часть публики – женщины. Если они увидят на сцене женщин, то это приведет в зрительные залы еще больше потенциальных клиентов.

Вы предпочитаете брать в работу женские произведения?
– Да, однозначно. Вот уже более 20 лет я поддерживаю женщин-композиторов и стараюсь исполнять как можно больше произведений, написанных ими. Сегодня после усердной многолетней работы у меня появилась возможность ставить условия оркестру, который обращается ко мне за сотрудничеством: во время концерта должно быть исполнено как минимум одно крупное произведение, написанное женщиной. То же самое касается преподавания: если не будет учениц, я не буду преподавать дирижирование. Мы на пороге 2023 года, однако по-прежнему о каждой преуспевающей женщине говорят, что она добилась успеха благодаря тому или иному мужчине, но не благодаря собственным стараниям. Я считаю, что феминизм – это в первую очередь гуманизм.