Пустыня-мать

Как вместе с миллионами своих соплеменников оказался в пустыне и какими тропами из неё выходил, вспоминает наш колумнист.

«И пересчитал Моисей вместе со священником Элазаром сынов Израиля в степях Моава у Иордана – напротив Иерихона. И не было среди них никого из тех, кого Моисей и священник Аарон сосчитали, производя подсчет сынов Израиля в пустыне Синай. Ибо сказал о них Всевышний: “Суждено им умереть в пустыне”. И не осталось из них никого, кроме Калева, сына Йефуне, и Йегошуа, сына Нуна», – говорится в библейской главе «Пинхас», которую евреи будут читать в синагогах по всему миру в эту субботу. Так в систему вечных еврейских, да и общечеловеческих культурных кодов вошло понятие «поколение пустыни». То самое, которое 40 лет по ней блуждало.

Самое любопытное, что я услышал это выражение сразу после приезда в Израиль – задолго до того, как открыл для себя мир иудаизма. Нам всем – новым репатриантам – тогда едва ли уже не в аэропорту вдалбливали в голову, что мы – «поколение пустыни». То есть приехали в Израиль не ради себя, а исключительно ради детей. Это для них Израиль станет родной и очень комфортной страной. Наш же удел – быть «перекати-поле», жить на съемных квартирах, работать на первых подвернувшихся работах и говорить на ломаном иврите. И конечно же, всё время бунтовать и бурчать: мол, в Израиле всё не так и не то.

Но мы не хотели быть «поколением пустыни». Мы осваивали язык и завоевывали себе место под израильским солнцем, и сегодня среди моих близких друзей, приехавших в Израиль одновременно со мной – профессора университетов и ректоры престижных академических колледжей, заразившие половину израильских школьников своей любовью к математике. А еще – руководители проектов в оборонных компаниях и крупные бизнесмены, как-то незаметно построившие такие империи, что не знают теперь, что с ними делать.

Но оглядываясь назад, я понимаю, что и вправду мы все – рожденные в 1960-х – были «поколением пустыни». Всем нам, где бы мы ни жили, приходилось выходить из своего Египта, из своей зоны комфорта – выпрыгивать из своей «коробки». Мы были свидетелями крушения СССР и прошли через непростые 1990-е, которые, как я теперь понимаю, были в равной степени непростыми и для постсоветского пространства, и для Израиля.

Мы стали не просто свидетелями, а движителями самой великой за всю историю технологической революции. За последние 40 лет нашей жизни у человечества появилось больше новых технологий и устройств, чем за последние тысячелетия. Мы стали свидетелями того, как цивилизация оказалась на пороге новой эры – эпохи искусственного интеллекта, в которую будут жить уже наши внуки и в которой для нас самих вряд ли найдется место. А ведь за эти годы дети, с которыми мы приехали в Израиль, выросли, сами обзавелись потомством, и сейчас готовятся вступать во взрослую жизнь уже наши старшие внуки. Сорок лет – это и в самом деле тот срок, за который ты из молодости перебираешься если еще не в почтенные старцы, то в очень зрелые мужи.

Да и мне лично число 40 тоже очень хорошо знакомо, так как на этой неделе исполнилось ровно 40 лет нашей с женой свадьбы.

И вот, оглядываясь назад, с гордостью перебирая достижения нашего поколения, я одновременно невольно думаю: сколько же мы за эти сорок лет накосячили! За какую только дрянь мы за эти годы не голосовали, за какой только человеческой швалью порой не шли с закрытыми глазами! Сколько пооткрывали окон Овертона, которые совсем не стоило открывать, и один Б-г знает, как их теперь закрыть обратно!

И в этом смысле у меня остается лишь одна надежда: на то, что следующие поколения всегда бунтуют против предыдущих, пересматривают их принципы и ценности, что и обеспечивает развитие человечества «по спирали» – с движением вперед, но и одновременным возвращением к тому, что было по ошибке поспешно отвергнуто. Так что бунтуйте против нас, ребята, бунтуйте. И дай вам Б-г более достойных лидеров, чем те, которые были у нас.

И, кстати, о лидерах – Моисею ведь тоже, как и всему поколению пустыни, не суждено было войти в обещанную ему землю. Он умрёт в пустыне вместе со всем своим поколением. Но удивительным образом его это совершенно не беспокоит – и вместо того чтобы просить Небеса об особой исключительности по отношению к себе, которую он, возможно, по своим великим заслугам мог бы и получить, Моисей думает лишь о том, что же будет дальше с народом. «Да назначит Тот, Кто даёт дыхание всему живому, мужа над обществом, который будет выходить перед ними, идти перед ними, выводить их и приводить их – чтобы не была община божья подобна стаду без пастуха», – просит он Небеса.

Понятно, что Моисей тут перечисляет качества, которыми, по его мнению, должен обладать подлинный лидер нации. «Выходить перед ними» означает, как считают многие комментаторы, что в случае войны подлинный лидер не должен отсиживаться в тылу, а быть на передовой, разделяя со своим народом все тяготы и опасности военного времени.

Но зачем он должен «идти перед ними», откуда «выводить» и куда «приводить»?! И вот тут, согласитесь, возможны самые разные толкования. Выдающийся комментатор Пятикнижия раввин Шимшон Рафаэль Гирш считал, что настоящий лидер нации должен, во-первых, стать примером, на который бы людям хотелось равняться как в личной, так и в общественной жизни – и это означает «идти перед ними», чтобы все на него смотрели. А если его народ по той или иной причине оказался в беде, испытывает потери и лишения, то такой лидер должен уметь вывести его из этой ситуации и привести в спокойную со всех точек зрения «гавань» – подобно тому, как пастух благополучно выводит стадо из опасной, кишащей волками гористой местности и приводит его в теплый и надёжный коровник.

Но примечательно, что для подлинного лидера оказалось более важным другое качество, поскольку на все свои стенания Моисей получил кардинально иной, лежащий совершенно в другой плоскости ответ Свыше: «Возьми Йегошуа бен Нуна – человека, в котором есть дух божий – да и возложи на него руки». Печально, что в наше время лидеров, в которых есть этот дух, совсем не осталось.