Мой дядя Джо Дассен

В 1970-х моего деда впервые выпустили в капстрану: на четыре дня во Францию. До этого за рубежом, не считая братания на Эльбе, он был всего дважды: по путёвкам на Золотые Пески да в Карловы Вары. А тут Париж!

И вот вечер третьего дня в Париже. Рабочая программа закончена – всё, что надо, выбрали, подписали, руки пожали. Экскурсию по городу им провели. В магазины сводили. Вся обмененная валюта потрачена – покупки в соответствии со списком уже в чемодане. Дед и его сосед по гостиничному номеру, переводчик от министерства, сидят в трусах за журнальным столиком и доедают последние привезённые из дома кильки. Рядом в стакане кипятильник греет чай. Завтра днём улетать в Москву. Но у деда остаётся в Париже ещё одно дело. Не то чтоб обязательное, но жаль будет, если не получится. Нужно позвонить одному человеку.

Закончив ужин, он одевается, спускается в холл отеля и просит у портье телефонный справочник Парижа. Находит и переписывает на бумажку номер. Звонить из гостиницы не решается. Если услуга платная, то будет включена в счёт за проживание – придётся потом объяснять начальству, а это лишнее. Поэтому находит ближайшую к отелю телефонную будку. Тратит последние сантимы и набирает номер. Не кого попало, а Джо Дассена.

Едва в начале 1970-х слава французского певца Джо Дассена дошла до СССР, дед идентифицировал его как родственника. Точнее, не он сам, а оставшаяся в Одессе родня. Вспомнили об уехавшем когда-то в Америку дедушкином дяде. Подняли даже какие-то письма, полученные от этого человека из Нью-Йорка ещё до Второй мировой войны, если не до революции. Тот в Одессе одно время был то ли парикмахером, то ли шамесом синагоги. Фамилия у него, конечно, была другая, но по приезде в США его спросили, кто такой, а он ответил: «Из Одессы». Пограничники решили, что это фамилия, и записали, как услышали: Дассин. Ну, а Дассеном стал уже после переезда во Францию его сын – актёр и режиссер Жюль Дассен. Соответственно, Джо Дассен – внук этого человека, якобы дедушкиного дяди.

Одесские родственники возбудились не на шутку: что ни звонок, то разговоры про Джо Дассена. А перед поездкой в Париж деда совсем накрутили – мол, обязательно найди его семью. Джо Дассена дед в справочнике не нашел, но не удивился: «Звезда же. Если б было так просто, поклонники б замучили». И стал искать номер папы – Жюля Дассена. В справочнике оказалась всего одна подходящая строчка. Гудки. Долгие гудки. Наконец кто-то взял трубку.
– Шалом алейхем, – произнес дед и продолжил на идише. – Меня зовут Яша, я твой двоюродный брат из Одессы. Нахожусь сейчас в Париже.

На том конце секундное молчание. Потом непонятный возглас. И дальше – ответ на идише!
– Ты в каком отеле? – спросил Жюль.
Дед назвал.
– Через час за тобой заеду.

Сам дед на идише не разговаривал, кажется, с 1920-х. Насколько владел языком детства собеседник, тоже неясно. О том, что Жюль Дассен ещё в 1930-х играл в театральных постановках на идише, дед, конечно, не знал. А потому, вернувшись в номер, дед предложил соседу-переводчику «сходить в гости к Джо Дассену».

Через некоторое время у отеля остановилась небольшая машинка, напоминающая старый «москвич». Из неё вышел пожилой еврей: седоватый, лысоватый, с пузиком, довольно скромно одетый. На вид ровесник деда – немного за шестьдесят. Но на него, вопреки ожиданиям, совсем не похожий. Представился сам, представил вышедшую из машины элегантную даму – свою жену. И пригласил отвезти всю компанию в уютный ресторан. Через центр вечернего Парижа пробрались куда-то ближе к окраине. Заведение оказалось милым, но совсем небольшим: народу битком, все столики заняты. Жюль уверенно провел их внутрь, кивая по пути и официантам, и отдельным гостям. И усадил за зарезервированный столик в углу. Тут-то и выяснилось, что это его собственный ресторан.

Вино, закуски, жареный барашек. Дед дарит французам традиционные советские сувениры – набор матрёшек. Жюль расспрашивает об Одессе. И сам вспоминает рассказы отца о городе у Чёрного моря. Дед рассказывает о жизни семьи в Одессе на фоне революции и дальнейшей истории. О том, как в 1918 году во время погрома убили его отца – соответственно, дядю Жюля. Расчувствовавшийся Жюль замечает, что русские в таких случаях пьют водку. И не чокаются. Водки в ресторане нет. Им приносят коньяк. Жюль рассказывает о себе. Как в 1940 году пришли немцы. Как он прятался, а потом сражался в еврейском отряде Сопротивления. Про сестёр, погибших в концлагере.

Дальше снова начинают вспоминать общих предков и родственников. Оказывается, Жюль от отца слышал и про дядю Осю и тётю Еву, «которые держали какой-то магазин» – родителей моего деда. Все рыдают, включая переводчика. Последний, впрочем, уже и не нужен – ударившиеся в воспоминания евреи постепенно разговорились на идише. Наконец дед вспоминает ещё об одной вещи. Лезет в карман и достаёт крошечный конвертик, который ему передали из Одессы. «Возьми, – говорит он Жюлю. – Это обручальное кольцо твоей бабушки. Нашей бабушки».

Они сидят до середины ночи. Переводчик нервничает: вдруг их хватятся – так можно стать невыездными, вообще нажить неприятностей.
– Ой, да я ж вас с сыном познакомить забыл! – вдруг вскрикивает Жюль. Подзывает официанта и что-то ему говорит. Тот кивает и уходит. Дед и переводчик понимают, что сейчас увидят самого Джо Дассена. Минут через пять к ним подходит шеф-повар ресторана.
– Знакомьтесь, мой сын Леон – на самом деле, теперь это уже его ресторан, а я только поесть захожу, – гордо представляет Жюль.

Дед с переводчиком переглядываются.
– А Джо сейчас не в Париже? – разочарованно спрашивает переводчик.
– Какой Джо? – недоумевает Жюль.
– Другой сын.
– Так это единственный сын. А дочь замужем за итальянцем – они сейчас в Риме живут…

Что это не Жюль Дассен, можно было бы догадаться ещё в середине разговора. Если б тогда был интернет, дед бы имел возможность заранее выяснить – отец Джо Дассена с женой и сыном переехал во Францию в 1950-х и ни в каком Сопротивлении воевать не мог. В телефонном справочнике дед нашёл еврея Жюля Дасина – в справочнике его фамилия так и была указана, Dasin, с одной буквой s. Забавно, но это произошло до фильма «Мимино», в котором грузин звонит в Телави, а попадает в Тель-Авив, но все равно на грузина.

Они просидели почти до утра. Потом Леон Дасин запер ресторан и сел за руль. У входа в отель они долго прощались. Дед оставил свой московский телефон и адрес. Так он и не познакомился с Джо Дассеном. Но в 1976 году ему пришла посылка из Парижа. В ней были приятные иностранные безделушки и новая пластинка Джо Дассена Le Jardin du Luxembourg. На обложке фломастером было по-французски написано: «Яше от кузена Жюля». Понятно, Жюля Дасина, а не Дассена.

Сам Джо Дассен приезжал в Москву в 1979 году. Выступал на открытии гостиницы «Космос» вместе с Аллой Пугачёвой. Моему деду и тогда с ним встретиться не удалось. Действительно ли Дассены приходятся нам родственниками или что-то в Одессе напутали, до конца неизвестно. Однако, вспоминая эту историю, я нашёл в интернете фотографию настоящего Жюля Дассена. Вылитый мой дед.